Если когда-нибудь некий "Чарльз Дарвин" попробует создать теорию эволюции в экономике, то направление реформ в Украине будет названо "тупиковой ветвью", что-то наподобие неандертальцев, которые также зашли "в тупик", дав зеленый свет "человеку разумному". Так и наша страна уже более 20 лет уперлась в невидимую стену до характерного хруста "бампера", но продолжает упорно двигаться вперед, хотя зазора для этого движения практически нет. Но действующая власть продолжает "зазорить". И дело тут вовсе не в особой "украинской грусти". Те же неандертальцы, говорят, были вполне симпатичными ребятами, просто не очень общительными, и были банально съедены нашими предками с голодухи. Точно так же и сегодня мы фактически расчистили для своих конкурентов место в пищевой цепочке глобальной экономики. 

Посудите сами: при надлежащем темпе реформ Украина могла бы сейчас находиться на польской экономической орбите с размером ВВП выше 500 млрд долл. и как минимум в два раза больше, если оценивать по паритету покупательной способности. Но вместо нас товары с высоким уровнем добавочной стоимости продают поляки, чехи, китайцы. Для них наше сырьевое лузерство, является, по сути, двойной победой. С одной стороны, Украина – это почти безграничный источник дешевого сырья (руды, зерна) и полуфабрикатов (металла, подсолнечного масла), с помощью которого те же турки выпускают значительно более дорогую продукцию металлургии и пищевой промышленности.

Читайте также: Классические методы спасения денег в кризис уже не работают, – эксперт

А с другой – мы добровольно уступили свое место под солнцем, дав прямым конкурентом не только фору в виде нашего рыночного сегмента и потенциальной доли в объеме глобальных инвестиций, но еще и подарили им самое дорогое, что только может быть у человека и страны, – время. Двадцать пять лет. А это дорогого стоит. Потерянные поколения вообще дорого обходятся любой стране, порождая социальную фрустрацию, разочарование и массовую трудовую миграцию.

Ключевая причина – то, что структурные реформы экономики в Украине пытаются проводить при отсутствии необходимых институциональных изменений. Звучит мудрено, на за этой лишь на первый взгляд "накрученной" фразой стоит достаточно простой смысл. Государство пытается применять всевозможные стимулы в виде дерегуляции и льготных режимов налогообложения при полном вакууме институциональной среды и отсутствии даже минимального набора общественных и рыночных институтов, призванных упорядочивать эту хаотическую энергию в позитивный эффект. Используя знаменитую теорию великого ученого Ильи Пригожина, хаос в виде энтропии может создавать позитивный эффект при наличии определенных условий равновесия системы. Простой пример: газовая горелка и чайник. Сгораемый газ и выделяемое тепло – энтропия в чистом виде. Но если на горелку поставить чайник, можно вскипятить воду. В то же время если чайник вовремя не убрать, он сгорит и энтропия победит. Рынок – это также регулируемый хаос. Возможно, извне – с помощью государства. Или изнутри – с помощью пресловутой "руки рынка".

Применительно к Украине горелка уже давно включена и газ горит, но чайник стоит в соседней комнате, при этом те, кто попроворнее, вместо кипячения воды жарят на общей конфорке свои шашлыки.

Усиление экономической энтропии приводит к появлению постоянно действующих экстерналий, то есть воздействию рыночной транзакции на третьих лиц, не опосредованное рынком. Например, повышение тарифов на газ для населения. Очевидно, что существующие цены не являются рыночными, так как не сбалансированы спросом и предложением. Да, в некоторых странах газ дороже. Но в некоторых он и дешевле. Кроме того, в Европе и хлеб дороже, но это не значит, что цену батона в Виннице нужно приравнять к стоимости "французской булки" в Париже и для выравнивания платежеспособного спроса раздавать населению для этого "субсидии". Кроме мировых цен, существует и специфика стоимости внутренних факторов производства: сырья, рабочей силы. Именно поэтому цена хлеба, топлива и услуг таксистов в разных странах кардинально отличается. Попытки производителя монопольно повысить цены сразу же наталкиваются на рыночные механизмы амортизации. Если бы в ЕС кто-то решил просто так на 23% повысить цены, то уже завтра стал бы банкротом. У нас таких механизмов нет, и вместо рыночных транзакций появляются те самые экстерналии, питающие рентную модель экономики. Как экстрасистолия в нарушении работы сердца.

Читайте также: Можно ли отказаться от доллара США?

Слабость ключевых институтов нивелирует любые позитивные идеи, в том числе и фискальные. Дерегуляция бизнеса приводит к росту цен и появлению монополий. Почему? Нет эффективной антимонопольной системы. Снижение налогов и начислений на фонд оплаты труда приводит лишь к росту маржи ФПГ и дальнейшей тенизации зарплат. Почему? Нет настоящих профсоюзов. И так далее по списку.

Украина пребывает в так называемой "институциональной ловушке". Это когда каждый экономический агент пытается выиграть на индивидуальном уровне, но проигрывают все.  Возьмем, к примеру, снижение налогов и сборов. Хороший пример – сокращение единого социального взноса до 22% под благовидным предлогом детенизации заработных плат, хотя реальная причина была куда прозаичнее: основные плательщики ЕСВ - отнюдь не малый и средний бизнес, а крупные ФПГ, у которых сотни тысяч штатных работников, а размер ЕСВ исчисляется миллиардами, причем на крупных предприятиях платят в основном "в белую". Не трудно подсчитать, что уменьшение ЕСВ позволило владельцам крупнейших холдингов страны сэкономить миллиарды гривен, которые вряд ли пошли на дополнительное увеличение фонда зарплаты.

Как видим, поступления ЕСВ в ПФУ были примерно на одном уровне в течение 2013-2015 гг. То же самое можно сказать о государственных дотациях на выплату пенсий: в пределах 61-64 млрд грн. Ситуация кардинально изменилась в 2016 году, когда ПФУ "потерял" почти 63 млрд грн сумм ЕСВ, а государственные дотации возросли на 81 млрд грн до фантастической цифры в 142 млрд грн! В 2018 году ситуация с ЕСВ частично улучшится, но увеличение сборов ЕСВ продиктовано ростом размера минимальной зарплаты, прежде всего в государственном секторе экономики. А дотации государства находятся примерно на том же уровне, что и в 2016 году, – 140 млрд грн. Большой бизнес просто переложил бремя содержания ПФУ на плечи государственного бюджета. Формально размер уплаченного бизнесом ЕСВ вырос с 168 млрд грн до 214 млрд грн, но произошло это благодаря инфляции, которая за последние годы превысила 100%, и девальвации гривны, повлиявшей на рост гривневых доходов экспортеров.

Читайте также: В Киеве миссия МВФ увидела театральные реформы с нулевым результатом, – эксперт

В каком варианте бизнес выделил бы сэкономленные им 70-80 млрд грн в ценах 2016 года на рост зарплат? Лишь при условии наличия эффективного диалога между работодателями и наемными работниками. Диалога, приводящего к консенсусу в понимании уровня оплаты труда. Но для этого нужен такой институт, как профсоюзы, и правильная политика в определении минимальной почасовой оплаты. А этого как раз у нас и нет. Как следствие, отношение фонда оплаты труда в Украине к размеру ВВП ниже 30%, в то время как в других странах – от 50% и выше. То есть отсутствие такого института, как профсоюзы, приводит к тому, что каждый украинец в среднем недополучает примерно 30% своей оплаты труда.

Или возьмем такую излюбленную тему наших реформаторов, как дерегуляция. К чему она приводит? Как это ни парадоксально – к монополизации экономики.

Структура украинской экономики представляет собой изъеденный, засохший остаток "швейцарского сыра", дыры в котором – плод творчества основных финансово-промышленных групп страны. Лишь 42% экономики (по объему выпущенной продукции) формируется в конкурентной среде. Почти 17% распределено в системе коллективного доминирования (олигополии), где удельный вес трех самых крупных участников превышает 50% рынка. На рынки с единоличным доминированием (доля одного участника составляет треть общего объема), приходится 31%. Еще 10% - это классические монополии, где удельный вес одного участника превышает 90%.

Таким образом, олигархическая концентрация современной украинской экономики превышает показатели даже милитаристской Японии. И происходит это потому, что у нас "отсутствует" такой важный институт, как антимонопольный комитет. Точнее сказать, он есть, но о его существовании знает лишь "Газпром", который получил от него миллиардные штрафы. Но о нем почти не слыхали операторы рынка топлива и торговые сети, ставящие такую наценку, которая обеспечивает им мегаприбыли. Хотя в западных странах проверок антимонопольного комитета боятся побольше, чем налоговиков. Отсутствие этого института обходится каждому из нас в переплате стоимости товаров и услуг. Суммарно мы теряем в год примерно 20-30% от общего уровня своих затрат. Именно во столько обходится украинцам неэффективная антимонопольная политика.

Читайте также: Уроки Гройсманоміки: гривня слабшає, населення біднішає

С учетом потерь в зарплате речь идет о 40% (минимум) ресурсов домохозяйств. Учитывая, что расходы населения в прошлом году составили 2,5 трлн грн, за пребывание в институциональной ловушке население платит примерно 1 трлн грн в год, или 36 млрд долл. Именно во столько можно оценить и капиталоемкость рентной модели экономики, нашу антиэффективность.

Теперь понятно, почему десятки миллиардов внешних кредитов лишь ухудшили наше положение. Этот молох пожирает все.

В этой связи хотелось бы процитировать Виктора Полтеровича, известного экономиста: "Представьте себе, что вы живете в системе, где все занимаются коррупцией. Вы не можете выйти из этой системы, во всяком случае для вас это сопряжено с очень крупными неприятностями: вы же оказываетесь вне сообщества, вы не можете взаимодействовать со своими коллегами, они на вас смотрят, как на чужого. Кроме того, вы проигрываете и чисто материально. Коррупция – это институциональная ловушка, это система, в которой каждому довольно тяжело изменить нормы поведения. А в то же время общество понимает, что вся система в целом порочна, неэффективна. В определенном смысле коррупционная ловушка также возникла у нас в 90-е годы, и до сих пор мы продолжаем попытки выйти из этой коррупционной ловушки… Мы постоянно наблюдаем возникновение новых институциональных ловушек, и каждый раз становимся перед задачей, как из них выйти. Например, у нас введен плоский подоходный налог.

Читайте также: Політик: На кого розрахована ця чергова брехня влади про "інвестиційний бум"?

По мнению многих экономистов, такой налог неэффективен, поскольку сильно увеличивает неравенство. Неравенство до некоторой степени полезно и необходимо, но чрезмерное неравенство вредно, хотя бы потому, что ведет к массовому недовольству, к социальным взрывам. Сейчас общественное мнение все в большей мере склоняется к тому, что плоский налог надо постепенно заменять на прогрессивный. Но как это сделать? Решение о реформе налогообложения физических лиц должен принять парламент. Но парламентарии – не самые бедные люди. И даже при введении умеренного прогрессивного налога он ударит прежде всего по ним самим".

Украина оказалась в институциональной ловушке, и "вывести" нас из нее пытаются все те же, кто в нее и завел. Скажем больше: именно те, кто получают максимальные дивиденды от пребывания в ней всей страны.

Підписуйся на сторінки UAINFO у Facebook, Twitter і Telegram