В то время когда Украина готовится отмечать пятую годовщину начала протестов Евромайдана, последствия тех событий продолжают сказываться во всем миру. Движение, начавшееся как рядовой протест, вскоре переросло в революцию, которая вызвала вторжение русских, и дало старт новой холодной войне.

Если бы не было Евромайдана, Россия и Запад по-прежнему занимались бы бизнесом, все были бы слишком заняты зарабатыванием денег, чтобы обращать внимание уродливость реалий путинского режима. Без гибридной войны, развязанной Кремлем, вполне вероятно, не было бы ни президентства Трампа, ни Брексита. Путин не подвергся бы метаморфозе от мирового лидера до злодея в стиле бондианы, а Солсбери по-прежнему был бы сонным английским городком с красивым собором, и не стал бы местом первой в Европе атаки с применением химического оружия со времен Второй мировой войны. Не было бы раскола в  православной церкви, а НАТО не наращивало бы силы в Центральной Европе. Мы даже не будем упоминать об  аннексии и передислокации ядерного оружия. И кремлевские тролли были бы забавной деталью российской внутренней политики, а не штурмовыми отрядами в глобальной информационной войне.

Потрясения, последовавшие за Евромайданом, должны были научить нас относиться к Украине серьезно. Однако оснований полагать, что это так, пока нет. Вместо этого продолжающийся конфликт в Украине, переместивший акценты  международной повестки дня, почти исчез из заголовков. О нем вспоминают лишь как о "Забытой войне в Европе". Международные комментаторы, рассказывающие о возрождении России как враждебного государства, склонны вскользь упоминать об украинском происхождении нынешнего кризиса, в то время как западные лидеры, встречающиеся со своими кремлевскими коллегами, зачастую, похоже, готовы обсуждать что угодно, кроме Украины.

Читайте также: С чего начинались Революция достоинства и российско-украинская война

Такое отношение не ново. Запад упускает из виду важность Украины с примечательной последовательностью в течении по крайней мере столетия. Когда Украина сделала свою первую ставку на государственность,  в 1918 году, победоносные союзники по Первой мировой войне, проявили к ней разное отношение, от безразличия до прямой враждебности. Не было места независимой Украине среди многих новых народов, получивших крещение в Версале. Вместо этого молодые руководители страны подверглись сильному давлению, вынуждающему их присоединиться к России, и прекратить создавать трудности.

Семьдесят лет спустя, накануне распада Советского Союза, президент США Джордж Буш выразил ужасную просьбу аналогичного характера. В своей пресловутой речи "Котлета по-киевски" американский лидер призвал украинцев отказаться от желания обрести независимость и отвергнуть "суицидальный национализм". Как и его предшественники в эпоху Первой мировой войны, Буш был настолько озабочен российской стабильностью, что устремления почти пятидесяти миллионов украинцев едва ли были им замечены.

Даже после распада Советского Союза тенденция недооценивать геополитическое значение Украины осталась ярко выраженной чертой западной политики. После оранжевой революции 2004 года дорожной карты будущего членства в ЕС или НАТО для страны составлено не было. Напротив, многие политики ЕС провели следующие несколько лет, обсуждая, действительно ли Украина должна быть частью Европы. Такая картина наблюдается с 2014 года, хотя при этом видны долгожданные, но сравнительно скромные усилия со стороны международного сообщества, отражающие преобладающее настроение крайней осторожности, которое никак не соответствует серьезности ситуации.

Учитывая такой разочаровывающий ответ Запада, легко простить украинцев за то, что они с упреком указывают ему на щедрость, которой осыпаны их центрально-европейские соседи в течение последней четверти века. Напротив, обращение с Украиной часто похоже на обращение с незваным гостем, который опаздывает и расстраивает план рассадки за столом. Тенденция уделять внимание Украине в последнюю очередь сохранилась, несмотря на шок военной интервенции России. Страна уже четыре с половиной года ведет борьбу за жизнь, и все же двери в самые эксклюзивные клубы западного мира для нее закрыты прочнее чем когда-либо. В реальности кремлевские теории заговора, ссылающиеся на грандиозный заговор о разобщении Украины и России, в первую очередь  должны пояснить почти полное отсутствие доказательств того, что Запад действительно хотел, чтобы Украина присоединилась к его лагерю. В действительности любой интеграционный импульс исходил почти исключительно от самих украинцев.

Отсутствие у Запада ясного видения роли Украины частично вызвано неведением. Несмотря на более чем двадцатипятилетнюю историю независимости и две демократические революции, многие продолжают смотреть на страну через устаревшую призму российских нарративов, которые изображают Украину как мятежную провинцию и рассматривают украинскую государственность как историческую аберрацию. Плюралистическое прошлое страны, обусловленное влиянием Польши, Габсбургской и Османской империями, превращено в нудный кремлевский речитатив, в то время как факт сталинской кампании геноцида против украинской нации теряется среди эвфемистических разговоров о коллективизации. Неудивительно, что это вызывает ошибочный вывод о том, что сама Украина является недавним государственным образованием.

Читайте также: Россия и репрессии: все без исключения россияне – верноподданные своей власти

Мотивы России, старающейся укреплять такое видение, очевидны. Интеграция Украины в евроатлантическое сообщество будет означать не только беспрецедентный крах ее имперских  амбиций, но и создаст шаблон демократического перехода, который может представлять собой экзистенциальную угрозу авторитарной модели Путина. Это объясняет, почему Кремль прибег к силе в 2014 году и подчеркивает центральную роль Украины в противостоянии с Россией. Некоторые западные лидеры это прекрасно понимают, но в отсутствие более широкого консенсуса по поводу необходимости принятия интеграционных притязаний Украины, стране, похоже, придется оставаться источником международной нестабильности. Нынешняя холодная война началась в Украине, она будет набирать обороты, пока геополитическая судьба страны остается под вопросом.

Підписуйся на сторінки UAINFO у Facebook, Twitter і Telegram

Оригинал на Аtlantic Сouncil

Перевод – Андрей САБАДЫР, специально для UAINFO