Про чудесный фильм "Иронию судьбы". Оставляя в стороне высокие художественные качества кинокартины, хочу поговорить об уничижительных мужских образах фильма, которые (внезапно) оказываются присущи всей культурной традиции того времени.

У меня есть только одно объяснение, почему из всех фильмов советской эпохи был вымаран положительный мужской персонаж, а вместо него создавался образ тряпки и слабака. Обратите внимание, каким формировался образ советского мужчины на экранах в эпоху Брежнева: в 60-70-е.

Инфантильный, безынициативный персонаж Мягкова в "Иронии судьбы" перекликается с такой же размазней в его исполнении в "Служебном романе". Герой Басилашвили в "Осеннем марафоне" – пример запутавшегося в своих отношениях персонажа, комического, безынициативного советского интеллигента.

Возьмем героя "Москва слезам не верит" Гошу. Его несоразмерность образу главной героини породила даже фотожабы: совершенное ничтожество пристроилось к успешной, инициативной женщине, и всем ее устроило – вещь абсолютно невероятная.

Читайте также: Почему фильм "С легким паром" стал популярным. Анализ психоаналитика

Таким же мы видим героя "Утиной охоты" Вампилова, экранизированной в "Отпуске в сентябре", в исполнении Даля.

Анекдотические, нелепые, невнятные персонажи, герои, не имеющие сил противостоять судьбе и женскому выбору, формировали образ мужчины, на который только и оставалось равняться.

Даже положительные герои комедий выглядят в кинофильмах того времени тряпками и инфантилами, когда ситуацию спасает счастливое стечение обстоятельств, а не их воля: "Бриллиантовая рука", "Кавказская пленница".

В брежневскую эпоху даже шекспировский Гамлет получает болезненно-юродивую окраску в исполнении Смоктуновского. И такой же он оказывается Робин Гуд в "Берегись автомобиля" – рефлексирующийся, запутавшийся советский интеллигент.

Взять самого героического персонажа тех лет – Штирлица. Образ, созданный актером Тихоновым, оказался настолько неправдоподобным, что породил даже слухи, будто авторы сериалы пытались эзоповым языком изобразить советскую номенклатуру, а третий рейх в сериале – это завуалированное советское ведомство.

Несмотря на то, что на роль Штрлица выбрали актера, в репертуаре которого, увы, было не столь много технических средств, и талант которого состоял, в основном, в обладании приятной внешностью, даже тут не удалось создать образ решительного, волевого, дерзкого, бескомпромиссного героя. Перед нами был все тот же советский инженер. Интеллигент, не столько, быть может, болезненно рефлексирующий, как прочие, но слишком плоский, слишком механический в своих поступках и желаниях, в результате чего создавал ощущение подделки, не характерного эпохи типажа.

Почему же мужскими героями 60-70-х стали такие странные персонажи? Отчего на смену решительному, отважному Сане Григорьеву из "Два капитана" пришел анекдотический персонаж – слизняк и мокрица Новосельцев? Что тому причиной? Как так получилось, что в обществе сформировалась потребность на подобного персонажа?

Читайте также: Как проходил обычный день советского человека. ФОТО

Тут есть два объяснения: одно шутливое, второе серьезное. Первое: в эпоху культа выживающего из ума Брежнева, впадающего в маразм альфа-самца, возникла необходимость принижать героев, которые могли бы побудить следовать их примеру. Сани Григорьевы оказываются опасными конкурентами советской власти, союзниками будут Акакие Акакиевичи Башмачниковы. На их фоне даже Брежнев выглядит не таким уж комичным.

Второе объяснение, видимо, лежит в плоскости гуманистической традиции русской культуры, в русле которой потребовалось сбить чудовищный накал предшествующего ада: сталинских репрессий и невыносимой жизни на грани. В этом смысле в культурном бэкграунде формировался образ мягкого, домашнего, пластичного неагрессивного мужчины, который пока еще, быть может, не ставит цели понимать женщину, но уже делает первые шаги к этому, отказался от образа мачо, самца, который не выполняет функцию солдата, агрессора, насильника, ломающего мир под себя, берущего по своему хотению.

Підписуйся на сторінки UAINFO у Facebook, Twitter і Telegram