Мне снятся сны, которые впору бы разгадывать Фрейду. Мне снится любовь, которая имеет самые разные черты – любовь к жизни, путешествиям, людям, моей прежней работе, прежнему укладу жизни...

Мне снится то, чего было с лихвой в нашей жизни до войны. Но по прошествии времени офис, в котором я работала до войны, в моих снах приобретает все новые черты. Появляются новые коридоры, новые кабинеты... Память стирает детали, а сны дорисовывают то, чего не было на самом деле. Остаются прежними только люди, с которыми мы работали вместе.

Во сне я чувствую то, на что вряд ли способна сейчас – доверие, искренность, радость. И утром я уже не могу разобраться, что было самым фантастическим в моих снах – то ли то, что все люди снова собрались вместе, вместе снова работают, то ли то, что мы так беззаветно любим друг друга, как любили раньше, до лета 2014 года.

Даже если представить, что мы снова окажемся вместе, ну, вдруг, просто нереально, что сможем делать то, что делали вместе до войны. Делали легко, с радостью, испытывая друг к другу искреннюю привязанность и уважение. Одна из нас не работает все четыре последних года, так и не сумев адаптироваться к новой жизни. И я не думаю, что вернув все, как и до войны, вернув нас все в тот же кабинет, она сможет снова работать.

Читайте такоже: Будни "ЛНР". Для многих спорт – это способ вырваться отсюда

Четыре года – слишком большой срок. Конечно, она вспомнит, что делать, что делала раньше, но поменялась и она, и мы. Изменилась мотивация, какие-то невидимые алгоритмы, которые прекрасно работали до войны. Поэтому я не представляю, что все может быть как в моих снах – мы снова в одном кабинете, и все у нас как прежде...

У каждой из нас был свой долгий путь за эти четыре года. Двое из нас открыли свое дело. Начали работать на себя. Двое развелись, одна стала бабушкой, а другая мамой. Самая большая домоседка из нашего коллектива поменяла с десяток городов, в поисках работы, сменив столько же работ. Она была самой консервативной из нас всегда: дом, семья, дача, летние заготовки. И здесь такой финт в половину России в поисках лучше жизни. А самая дружелюбная и смешливая из нашего коллектива уехала на территорию законной Украины, написав нам, что это ее последнее письмо, и больше она выходить на связь ни с кем из нас не будет.

Мы выпили вместе не одну бутылку вина и десятки литров чая. Мы знали друг о друге все и, наверное, любили друг друга даже больше, чем можно любить коллег. И, наверное, поэтому каждую ночь я вижу и чувствую ту любовь, которой нет в моей жизни сейчас.

Читайте также: Історії з "ЛНР": низький стан медицини, другосортні продукти – "зійде й так"

Даже если представить, что мы снова вместе, я ведь тоже выгорела. Я разучилась доверять, разучилась искренности. Я прекрасно молчу, избегая острых углов. Я научилась дипломатично уходить от скользких тем и не говорить о том, что мне неприятно. Но вместе с этими необходимыми навыками ушла та искренность, которой раньше было много. Ушел смех, радость, умение принимать, прощать, любить и открываться. Остались сны, мои фантастические сны, в которых так много всего того, чего нет в моей жизни уже четыре года.

Підписуйся на сторінки UAINFO у Facebook, Twitter і Telegram