Нефтяная тема — одна из самых актуальных для Беларуси и Украины в последние дни. Москва вводит запрет на продажу нефтепродуктов Киеву уже с 1 июня. Одновременно с этим Беларусь уже заявила о приостановке экспорта светлых нефтепродуктов. Причина — вынужденное снижение производства своих нефтеперерабатывающих заводов и уже подтверждённый официально выход из строя части оборудования на Мозырьском НПЗ. Проблема возникла из-за резкого ухудшения подаваемой на переработку российской нефти, которое по дате совпало с «нефтегазовым ультиматумом» Украине. Тем кто верит в такие совпадения — советую не тратить дальше время на просмотр видео — случайно получилось, как это было с Туркменистаном в 2009 году, когда нежелание Газпрома делить поставки на Европейский рынок с туркменскими трейдерами привело к «случайному» взрыву магистрального газопровода.

Таким образом Российская Федерация наносит удар сразу по двум своим соседям.

Беларусов, возможно попытаются вытеснить с европейского рынка нефтепродуктов, заодно «по дружбе» предлагая выкупить нефтеперерабатывающие заводы — получить контроль над достаточно важной (а ещё 5 лет назад — одной из ключевых) отраслью беларуской экономики.

Украинцам «выпадение» Беларуси из импортных поставок и санкции со стороны РФ необходимо искать варианты замещения суммарно 77-80% рынка дизельного топлива и около 60% рынка сжиженного газа (автомобильные смеси).

Это заставило обе страны задуматься над вариантами дальнейшей работы. В Киеве пока что правительство заявляет, что контролирует ситуацию и вырабатывает меры. Окружение Петра Порошенко не видит в этом угрозы для национальной безопасности, а значит и обсуждение темы на СНБО.

В Беларуси ситуацию воспринимают более серьёзно. Это, в принципе логично, поскольку НПЗ работают менее чем на 40% от своей мощности, выходит из строя оборудование и срываются экспортные контракты. На этом фоне 23 апреля ЗАО «Беларуская нефтяная компания» заявило о проработке вопроса импорта нефти из других стран.

О необходимости диверсификации импорта, кстати, заявлял и Александр Лукашенко ещё в январе 2019 года.

Сегодня речь идёт о поиске возможностей для покупки 200-300 тысяч тонн в месяц, то есть от 2,5 до 3 млн тонн в год. Много это или мало? Из каких источников можно получить сырьё. Давайте разбираться.

НПЗ Беларуси являются одними из самых мощных и технически сложных в регионе. Достаточно сказать, что по показателям глубины переработки нефти они опережают не только показатели по РФ и Украине, но среднее значение для немецких и французских предприятий. Только за последние 2 года в модернизацию производства в Мозыре и Новополоцке было вложено суммарно более 2,45 миллиардов долларов.

Говоря о беларуской нефтепереработке, принято вспоминать упомянутые два НПЗ. Но в реальности в стране их три. Третий — «Нефтебитумный завод», находящийся в собственности господина Шакутина, который занимает 15 место  в списке самых влиятельных беларуских бизнесменов. Как понятно из названия, третий НПЗ не выпускает топливо — его продукция битумы, мастики, вяжущие эмульсии.

Первые два НПЗ используют в качестве сырья нефть, третий — преимущественно гудрон — остатки производства при перегонке нефти. Теоретически, он мог снабжаться отходами Мозырьского НПЗ и Нафтана, но увеличение глубины переработки на этих предприятиях, увеличение выхода светлых нефтепродуктов заставило Нефтебитумный завод искать сырьё на внешних рынках.

Теперь поговорим о сырье и объёмах производства. Мозырьский и Новополоцкий заводы при оптимальной нагрузке могут суммарно перерабатывать около 24 млн тонн сырой нефти. На пике нагрузок — до 28-30 млн тонн. Сегодня объём переработки составляет от 18 до 20 млн тонн, из которых 2 млн — нефть российских компаний, поставляемая на переработку по «давальческой схеме».

Читайте также: "Грязная" российская нефть, или Ресурсная "русская рулетка"

Основной поставщик сырья — Российская Федерация. Тим сырья — российская экспортная нефтяная смесь марки Urals. Это важное замечание, поскольку технологический процесс НПЗ построен с расчётом на определённые характеристики сырья по вязкости, содержанию серы и другим параметрам. Таким образом невозможно просто взять и перейти на любой иной стандарт сырья. Это характерно для любого НПЗ в мире.

К чести беларуских заводов, они более гибки, чем большинство других предприятий, но даже эта гибкость позволяет, без существенных дополнительных затрат на модернизацию, работать с 18-20 марками экспортной нефти из более чем 150 присутствующих на рынке.

Именно поэтому полный отказ от российского Urals в среднесрочной перспективе маловероятен. Но это не значит, что поставщиком может быть только РФ. Какие возможности есть у Беларуси для создания альтернативы кремлёвской нефтяной игле?

Беларусь добывает нефть: где и как?

Во-первых, стоит отметить, что Республика Беларусь добывает нефть на своей территории на Речицком месторождении. Но её выгодней отправить на экспорт на заводы, которые спроектированы для переработки лёгких сортов. Так, за 2018 год страна экспортировала 1,67 млн тонн сырой нефти.

Импорт из РФ в 2018 году составил 18 млн тонн. Ещё около 2 поступило на переработку на НПЗ по «давальческой схеме». При этом «Беларуснефть» ведёт и самостоятельную добычу в Российской Федерации — она контролирует компанию «Янгпур», ведущую добычу в Ямало-Ненецком автономном округе. Годовой объём — от 500 до 550 тысяч тонн. Но вся продукция реализуется через сеть сбыта российской Транснефти — это условия договора, по которому беларуская компания получила месторождение.

Параллельно с этим Республика Беларусь вела добычу в Иране — разрабатывала и начала пробную добычу нефти на месторождении Джофеир, доведя уровень добычи до 200 тысяч тонн в год. Но последние годы проект поставлен на паузу в связи с санкционным давлением со стороны США.

С 2010 года Беларусь работает в Венесуэле, где было создано СП «Петролера БелоВенесолана», с долей беларуской стороны 40% (по местному законодательству, доля Венесуэльского государства в лице госкомпаний не может быть ниже 51%). Объёмы добычи — около 1 млн тонн сырой нефти и 0,7 млрд газа в год. Вся эта нефть идёт на экспорт… в США, которые являются основным покупателем венесуэльских углеводородов.

Есть ещё несколько стран, где Беларуснефть и её дочерние компании ведут добычу газа и нефти, но не распоряжаются полученным продуктом, поскольку они выполняют роль подрядчика на чужих скважинах.

Так, например, в Эквадоре, проводятся работы по оптимизации добычи компании «Петроамазонас». В перспективе 3-5 лет возможно получение месторождения для самостоятельной добычи нефти и газа.

Аналогичная ситуация в Украине, где дочерняя компания «Беларуснефти» — «СервисОил» проводит работы на скважинах государственной «УкразДобычи» и ДТЭК «Нафтогаз» Рината Ахметова. Однако, с запуском проекта PEC (production enhancement contract — контракт по расширению производства), беларуская сторона может претендовать на разработку нескольких старых месторождений газа. По нефти пока подвижек нет — для этого необходимо введение новых механизмов, стимулирующих разведку, добычу и упрощающих выделение земли добывающим компаниям. Такие тезисы содержатся в программе победившего на выборах президента Украины Владимира Зеленского.

И, наконец, Индия, в которой «Беларуснефть» на протяжении 5 лет оказывает услуги Oil India Limited по повышению нефтеотдачи на уже разработанных скважинах.

Таким образом, сегодня Беларусь добывает на территории других стран до 1,5 млн тонн нефти, в перспективе 3-5 лет может удвоить эту цифру, выйдя на показатели 3 млн тонн. Возникает вопрос по сортам сырья и стоимости транспортировки. Однако данная проблема решаемая посредством использования СВОП схем, когда «условно беларуская» нефть, например, из Венесуэлы идёт покупателям «условно азербайджанской нефти» в соседних странах, а на беларуские НПЗ поступает сырьё из Азербайджана. Или из той же Российской Федерации — РФ заинтересована в расширении географии своей торговли.

Но есть ещё ряд государств, обладающих запасами нефти, в которых присутствует беларуский бизнес.

В первую очередь, это Казахстан, нарастивший собственную добычу и занимающий сегодня внушительную долю на мировом рынке — более 2,37% — с маркой CBC Blend. Кстати, эта нефть близка по характеристикам у Urals и уже поставлялась (по СВОП схемам) на беларуские НПЗ. На мировые рынки она выходит благодаря работе Каспийского трубопроводного консорциума — предприятия, осуществляющего доставку сырой нефти с казахских месторождений к российским портам чёрного моря.

Астана, к слову, не против выйти и на  рынок Беларуси, тем более, на фоне ежегодного увеличение предложения по нефти.  Так, осенью 2018 посол Казахстана в ответ на вопрос по нефтяным поставкам заявил: «У нас нет общей границы. Если бы она была, мы бы давно решили эту проблему с поставками нефти в Беларуси. Но между нами лежит громадная российская территория», —сказал он. —Мы готовы хоть завтра, но как попасть в эту трубу и довести до вашего НПЗ? Наши нефтяники давно готовы поставлять, но говорят, что зайти сюда просто не могут».

То есть, РФ, говоря о спонсировании Беларуси низкими ценами на нефть делает всё возможное, чтобы Казахстан не предложил своё сырьё по конкурентной цене. Забавная ситуация, если брать на веру слова про «уникальные условия для Беларуси» и о «торговле себе в убыток». А Казахстан может быть важным  и серьёзным поставщиком. Достаточно сказать, что его предложение на мировых рынках за последние 10 лет выросло с 20 до 67,5 млн тонн.

Азербайджан. Беларусь покупала нефть у этой страны, более того, Мозырьский НПЗ рассчитан на переработку в том числе смеси российской Urals с Azeri Light. Но проблема заключается в свободных объёмах, которыми может распоряжаться Баку — большая часть продукции выкупается Турцией и Россией. Имеются контракты с рядом украинских компаний. Поэтому рассчитывать на что-то большее, чем 2 млн тонн в год из этой страны не приходится.

Есть ещё одной государство, которое может быть нам интересно. Речь идёт о Судане, где недавно произошёл военный переворот. После гражданской войны, разделившей страну на две части, Южный Судан и собственно Судан, до 75% нефтяных полей оказались на территории первого, а вот трубопроводная система и порты — у второго. Между некогда врагами действует соглашение о разделении продукции и обе стороны имеют проблемы с инвестициями в нефтедобывающую отрасль.

Сложность ситуации в стране не мешает Беларуси активно работать не только со свергнутым президентом Омаром аль Баширом, но и военными, пришедшими к власти. В данной стране беларуские компании ведут разработку на двух золотоносных месторождениях. Усилившийся интерес к теме нефти может позволить выйти на добычу и этого вида сырья. Полностью покрыть надобности Беларуси в нефти данная страна не сможет, но рассчитывать на 1,5 -2 млн тонн в год вполне реально.

И, наконец, остаются государства, которые заместитель генерального директора концерна «Белнефтехим» назвал в качестве возможных партнёров — Нигерия и Саудовская Аравия. Обе страны имеют необходимые объёмы у обоих в товарных сортах экспортной нефти есть как минимум один, по своим характеристикам сходный либо с Urals либо с его составляющей — тяжёлой нефтью поволжья России. В таком случае к стандарту  Urals смесь доводится смешиванием с лёгкими сортами из Азербайджана, Казахстана, либо собственно беларуской добычи. Последнее — это худший вариант, поскольку придётся отказаться от ряда выгодных экспортных контактов.

Подбиваем результат.

Сегодня «Белнефтехим» хочет получить альтернативные источники нефти. Судя по информации о желании купить нефтеналивной терминал в одном из портов, намерения серьёзные.

Если оценить перспективы 1-2 лет, то Беларусь может выйти на объёмы альтернативных поставок в размерах 3-4,5 млн тонн. Из которых 1 — 1,5 млн тонн составляет нефть, добытая беларускими нефтяниками в других странах и поставляемая по СВОП-схемам. 2-3 млн тонн — чистый импорт из указанных БНК источников — Саудовская Аравия, Нигерия, Азербайджан.

В случае работы по новым направлениям — Судан, Казахстан, Эквадор, Индия, Иран — в перспективе 4-5 лет реально достичь показателя замещения российской нефти в 6-7 миллионов тонн. В условиях, когда из РФ поступает в среднем 18 млн тонн, такой показатель уже даёт возможность меньше внимания обращать на нефтяные споры с Кремлём. Чистого импорта хватает на удовлетворение собственных потребностей и на экспорт на важнейшие рынки (например, украинский).

Перечисленное выше — объёмы нефти, которые Беларусь может покупать сама и продавать на внешние рынки как собственный продукт. Кроме того, существуют «давальческие» схемы, когда владелец нефти отправляет её на беларуские НПЗ, платит лишь за переработку и забирает готовую продукцию, которая, естественно, принадлежит ему. Давальческие схемы менее выгодны Беларуси, но на фоне перебоев с поставками нефти, либо недостаточными объёмами её закупки БНК, позволяют загрузить НПЗ до оптимальных уровней. Тем самым увеличивается средняя глубина переработки всех объёмов сырья (своих и давальческих).

Напомню, что прямой импорт сырой нефти из РФ составляет 18 млн тонн, суммарные мощности Новополоцка и Мозыря — 24 млн тонн. Оптимальная нагрузка (учитывая работы по модернизации) — 19-21 млн тонн. Поэтому давальческие схемы используются и сегодня. Но одно дело — разовые контракты на небольшие объёмы, другое — постоянная работа с гарантированным количеством сырья, которое поступает строго по графику.

Речь в данном случае идёт об Украине. Ещё в 2015 году началась работа по созданию правовой базы украинского резерва нефтепродуктов. Был разработан законопроект, украинское правительство в конце 2016 года сделало предложение беларуским коллегам поучаствовать в переработке нефти, поставляя её нефтепроводом «Одесса-Броды».

Проработка деталей шла достаточно активно, вплоть до заполнения трубопровода технической нефтью. Это, кстати, очень не нравилось Москве и многочисленные информационные атаки, провокации, направленные на ухудшение беларуско-украинских отношений имели целью, среди прочих, не допустить реализацию и данного проекта. Но в конце 2017 года произошло очередное совпадение процессов. Виктор Медведчук активизировался на топливном рынке, стал монополистом поставок в Украину из РФ.  И в это же самое время украинская сторона затормозила реализацию проекта.

Формально процесс шёл — просто целый год продолжалось «обсуждение законопроекта» с профильным сообществом. Классическая схема — хочешь похоронить проект — веди долгие общественные обсуждения. В результате, в начале 2019 года Вадим Мосийчук, глава Государственного агентства резерва Украины заявил, что реальная работа по созданию запаса нефтепродуктов может начаться … в конце 2019 года.

О каких объёмах может идти речь? Предварительные планы Госрезерва содержали цифру 2 млн тонн. С учётом глубины переработки нефти — это 2,2-2,4 млн тонн сырья. Резерв должен обновляться ежегодно. То есть НПЗ, которые принимают участие в работе могут рассчитывать на указанные выше объёмы поставок сырой нефти. В Украине работает два завода, которые обеспечивают менее 50% потребностей внутреннего рынка. Один из них, Шебелинский принадлежит государству, второй контролируется олигархом Игорем Коломойским. Учитывая мощности заводов, их техническое состояние, они вряд ли смогут, без потерь доли на розничном рынке переработать более 1 млн тонн нефти для государственного резерва. То есть беларуские НПЗ (в первую очередь Мозырьский) могут получить до 1,2-1,4 млн тонн дополнительно уже с 2019 или 2020 года.

Читайте также: Владимир Владимирович, вы в курсе, что у вас нефть покупать перестанут вообще? Нет, и китайцы тоже эту дрянь покупать не будут

Это позволяет запустить Одесса-Броды.

Второй проект включает в себя восстановление судоходства по Днепру, уменьшает стоимость логистики в обратном направлении. К тому же не стоит забывать о продуктопроводе «ПрикарпатЗападТранс», который был выкуплен близким к Лукашенко бизнесменом Шакутиным у того же Медведчука две недели назад. Низкая стоимость логистики сырья в направлении Беларуси и готовой продукции в Украину создаёт возможности для частных нефтетрейдеров, в первую очередь тех, кто владеет сетями заправок. К тому же в Украине на розничном рынке работает азербайджанская нефтяная государственная компания SOCAR, которая может доставить собственную нефть для переработки.

Таким образом, включение в «давальческую схему» частных нефтетрейдеров Украины (с допуском к прокачке сырья трубопроводом) может увеличить объёмы поставляемого в Мозырь сырья ещё на 1-1,5 млн тонн на протяжении года.

Таким образом, в перспективе 1-2 лет Беларусь может получать на переработку от 4,5 до 7 млн тонн сырья (из которых 1-2,5 — давальческие схемы). А в перспективе 4-5 лет реально выйти на уровни замещения в объёмах 7-10,5 млн тонн. Это не только гарантирует топливную безопасность Беларуси (и, кстати, Украины), но и меняет баланс сил в политике — Россия лишается статуса единственного поставщика сырья для беларуской нефтяной отрасли. И, как результат, части своего политического влияния.

Приведённое выше — данные по Республике Беларусь. Более подробное рассмотрение проблемы «украинским взглядом», с акцентом на энергетическую безопасность именно Украины будет завтра. Ожидайте.

Підписуйся на сторінки UAINFO у Facebook, Twitter і Telegram