Знаете, чему меня научили эти пять лет? Тому, что нужно делать всё сразу. Хотя я не уверена, что это правильная мысль, но именно она чаще всего приходит мне в голову. Причём касается она буквально всего – рожать детей, пломбировать зубы, получать образование, носить купленные туфли. И, самое важное, говорить это важное тем, кому важно это услышать. Уж простите за тавтологию. О важности слов я вообще думаю чаще всего все эти пять лет.

Вот был у меня хороший коллектив до войны. Были хорошие руководители. Я все пять лет пытаюсь вдогонку им что-то сказать. Как будто меня выбросили из поезда, а я бегу вслед и кричу им "Спасибо". И моя благодарность им вообще ни к чему, а я всё бегу-бегу. И с одеждой тоже странно. Была куплена в изобилии до войны. Куча всего, ворох. Я берегла. А сейчас оказывается, что носить-то мне это некуда. И не только некуда, многие вещи стали того, на выброс. Сумки, например. Не выдержали они такого бережного ожидания лучше жизни. С одной стороны, хорошо, что всё это есть, а с другой, отчего я всё это столько хранила? Вначале не до того, типа, было, а потом привыкла обходиться. Ещё я не пойму, почему я раньше так мало ездила куда-то. Ну, в смысле, путешествовала. Вероятно, потому что у меня была работа. Работа была, времени не было, было не до того. "Потом", – это я себе часто говорила тогда. Потом так и не наступило. За пять лет по крайней мере ни разу.

Читайте также: "Как бы я хотела вернуть сюда Украину": зарисовки из жизни в Луганске

Встретила на рынке коллегу из прошлой жизни. Она перед войной родила девочку. Говорит, что если бы беременность случилась чуть позже – после войны – она бы искала, как аборт сделать. Не сохраняла бы беременность. Да, дочка любимая, желанная, счастье. Но после войны она бы её не родила – не решилась. Вот и судите о том, что вовремя, а что нет.

Моя приятельница как прокажённая работала до войны на даче. Любила она это дело. Чтобы спину ломило, чтобы руки не отмыть после. Я не шучу. И где эта дача сейчас, а где она? Живёт все пять лет по съёмным квартирам, не пойми где. Как раз перед войной сделала аборт, потому что работа у неё была на первом месте. Как же в декрет, если у неё новая работа? Она последние пять лет, где только не работала. И оказалось, что можно жить, не парясь об одной на всю жизнь работе, об урожае томатов на даче, о молодых деревьях и примутся ли розы. Но это, вероятно, вообще не о том, не о тех уроках.

Читайте также: Письмо из Луганска: дело не только в войне

Я стала замечать, что ценности вообще стали другими за эти пять лет. Семья. Время. Слова. Тепло общения. То, что вообще не стоит денег. И не стоило никогда. И ещё я друг поняла, что улица наша – она длинная. И есть в ней не только начало, но и конец. А я, представьте, не думала об этом никогда. Мне было вечно некогда. И я только после начала войны поняла, что камыши поют в ветер, что утки летят низко, что речные чайки наглые до жути, что улица наша самая красивая в нашем крае, что костры пахнут домом, а дом – уютом. И было так всегда, только пыль раньше клубилась по дороге не для меня, и время текло как-то иначе. И все эти пять лет я всё бегу-бегу, чтобы сказать всем ушедшим из моей жизни вдогонку: "Не уходите, постойте, спасибо вам за всё".

Підписуйся на сторінки UAINFO у Facebook, Twitter і YouTube