В Вашингтоне завершились переговоры президентов США и Турции Дональда Трампа и Реджепа Эрдогана, которые заранее многие называли хорошим шансом улучшить американо-турецкие отношения, ставшие в 2019 году крайне напряженными, особенно после начала турецкой военной операции на севере Сирии. Об этом пишет Радио Свобода.

За последние несколько лет Реджеп Эрдоган сумел поругаться, кажется, со всеми ведущими странами мира, и персонально со многими их лидерами, от Владимира Путина и Дональда Трампа до Ангелы Меркель и Си Цзиньпина – после чего вновь помирился. Насколько осознанно турецкий президент ведет свою внешнюю политику

В Вашингтоне 13 ноября Реджеп Эрдоган лично вернул Дональду Трампу посланное им в Анкару в середине октября оскорбительное письмо, в котором президент США советовал Эрдогану "не быть дураком" и отказаться от военной операции "Источник мира" против сирийских курдов. Ранее турецкий президент несколько раз говорил, что сразу выбросил его в мусорную корзину, почти не читая.

Как рассказал Трамп в среду на пресс-конференции после переговоров с Эрдоганом, они обсудили, вместе с представителями Сената США, возможные варианты продолжения совместной программы производства для Анкары американских истребителей F-35, отметив, что для продолжения сотрудничества есть множество альтернатив. "По моим прогнозам, мы что-нибудь придумаем", – подчеркнул Трамп.

Американский президент также добавил, что на встрече поднималась и больная для обеих сторон тема покупки Турцией российских ЗРК С-400, после чего Вашингтон и исключил Анкару из программы производства F-35. Российско-турецкий контракт стоимостью 2,5 миллиарда долларов на поставку С-400 был заключен в сентябре 2017 года – согласно пока не отмененному плану, Турция до весны 2020 года готовится развернуть на своей территории два дивизиона С-400. По словам Трампа, "Вашингтон и Анкара готовы к дальнейшему обсуждению и этого вопроса". До того, как отношения между США и Турцией обострились, Реджеп Эрдоган говорил, что его страна хотела бы также приобрести не менее 100 новейших самолетов F-35, а возможно, и большое количество американских зенитных ракет Patriot.

После встречи с Эрдоганом председатель юридического комитета Сената США Линдси Грэм заявил, что заблокировал окончательное утверждение крайне болезненной для Турции резолюции, признающей геноцид армян в Османской империи. "Сенаторы не должны приукрашивать историю или пытаться ее переписать", – сказал Грэм.

Неделю назад Дональд Трамп, в преддверии переговоров в Вашингтоне, отправил Реджепу Эрдогану еще одно письмо, в котором подчеркнул, что США и Турция по-прежнему могли бы подписать торговое соглашение об увеличении до 100 миллиардов долларов взаимного товарооборота, который сейчас находится на отметке примерно в 20 миллиардов. В этой связи американская газета The Washigton Post опубликовала несколько дней назад аналитическую статью, привлекшую большое внимание, в которой утверждалось, что Дональд Трамп решил вместо жесткого тона на встрече с Реджепом Эрдоганом действовать как практичный и обаятельный бизнесмен, готовый предложить партнеру лучшую сделку – только чтобы тот отказался от вызывающего все большие тревоги в США военного сотрудничества с Россией.

За два дня до поездки в Вашингтон Турция начала депортировать на Запад захваченных в Сирии в плен граждан США и государств ЕС, которые, предположительно, являлись участниками террористической группировки "Исламское государство". Это решение Эрдогана, о котором он, впрочем, предупреждал неоднократно, вызвало в странах Евросоюза очень большой гнев.

МВД Турции 11 ноября сообщило о депортации гражданина США. 14 ноября были депортированы семь граждан Германии. Готовится депортация также 11 граждан Франции и бывших бойцов ИГ из Ирландии и Дании. Реджеп Эрдоган ранее объявил, что на севере Сирии в ходе недавней операции турецких войск были захвачены около 300 боевиков группировки с западными паспортами. Кроме того, более тысячи зарубежных джихадистов находятся в турецких тюрьмах. Эрдоган неоднократно критиковал европейские страны за неохоту, как он утверждал, заниматься судьбой их граждан, присоединившихся к ИГ и попавших в плен. При этом Дональд Трамп также призывал европейские страны принять участников ИГ, которые содержались ранее в лагерях в Сирии под охраной курдов – союзников США. В ходе турецкой операции против курдов на севере Сирии, как сообщается, нескольким сотням из них удалось бежать.

Несколько европейских государств, включая Великобританию, лишили гражданства некоторых своих граждан, присоединившихся к джихадистам в Сирии и Ираке. Турция утверждает, что намерена репатриировать и этих людей, но неясно, примут ли их страны их бывшего гражданства.

О поведении, заявлениях и решениях Реджепа Эрдогана во внешней политике и связанных с этим рисках, для него самого и для других государств, в интервью Радио Свобода рассуждает политолог-востоковед, старший преподаватель департамента политической науки Высшей школы экономики в Москве Леонид Исаев:

– Как эволюционировал Реджеп Эрдоган, как политик и как человек, за последние годы?

– Я не претендую на звание его летописца и не следил пристально за эволюцией его личной жизни, но по-моему, он заметно набрался уверенности за последние два десятилетия. Его поступки стали гораздо более смелыми, более рискованными – но при этом в каких-то случаях этот риск был, может быть, и оправдан. При всем этом он остался верен своим базовым принципам, остался верен самому себе. Сейчас, по степени своего влияния и по степени поддержки, это совсем другой человек, нежели в начале нулевых годов. На сегодняшний день это все-таки для многих турок безоговорочный лидер страны.

– Так можно ли сказать, что его стратегия поведения по внешней политике успешна? Он не боится ни с кем поссориться, ни с США, ни с Россией, ни с Евросоюзом – и, похоже, добивается поставленных целей. Или нет?

– Мне кажется, что он все-таки боится – но при этом рискует. Успех его достаточно относителен. Если мы посмотрим на турецкую политику, к примеру, в отношении Египта после "арабской весны", то увидим, что это была провальная стратегия. Сейчас уровень отношений между Каиром и Анкарой упал до нуля. А ведь Египет – это ключевая страна для Ближнего Востока и Северной Африки. Если мы посмотрим на турецкую политику в отношении Сирии, то это тоже провал. Потому что Турция, в общем-то, в Сирии проиграла. И стала заложником сирийского конфликта, который высасывает из Анкары достаточно большие ресурсы.

Чисто экономические последствия для Турции от внешней политики Эрдогана очевидны – турецкая экономика переживает в последние годы не самые лучшие времена. Я бы эту его политику характеризовал как вечный риск, но, опять же подчеркну, в определенных случаях вполне оправданный. Я не думаю, что Эрдоган не боится, скажем, что у него заметно ухудшатся отношения с Европейским союзом, или с США, или с Россией. Напротив, этого он очень опасается! То, что мы с вами наблюдали, например, в конце 2015-го – начале 2016 годов, когда в Сирии турецкими истребителями был сбит российский штурмовик, то, как отчаянно Анкара пыталась выйти из кризиса с Россией, – это, в общем, показатель того, насколько сильно Эрдоган этого ухудшения отношений не желал.

– После всех прошлых взлетов и падений во взаимных отношениях Москвы и Анкары, сегодня, с учетом новой турецкой военной операции против курдов в Сирии, появились ли какие-то новые опасности и угрозы?

– Их сложно прогнозировать, потому что подобного рода опасности могут возникать очень непредсказуемо, в самый неожиданный момент. Той же осенью 2015 года, когда Реджепа Эрдогана принимали как очень доброго друга в Москве, на открытии Соборной мечети, никто не мог предположить, что буквально через несколько недель произойдет то, что произошло. Ситуация в регионе вновь очень сложная, и интересы разных государств меняются там достаточно быстро. Сейчас мы не можем говорить о каких бы то ни было устойчивых альянсах на Ближнем Востоке. За последние 10 лет мы видели не раз, как одна страна с другой еще недавно была в очень хороших отношениях, а потом вдруг эти отношения резко похолодели. И наоборот.

Если прагматически на все смотреть, пока ничто не предвещает каких-то серьезных проблем во взаимоотношениях Москвы и Турции. Но все меняется настолько стремительно, что исключать каких-то очередных падений, охлаждения не стоит. Мы должны одну вещь всегда иметь в виду, по крайней мере пока мы говорим о современной путинской России и современной эрдогановской Турции: ключевой внешнеполитический партнер для обоих государств – это Европейский союз, это Запад. И они всегда испытывают на себе влияние со стороны Запада и зависят от уровня взаимоотношений между Москвой и условным Брюсселем, и Анкары с Брюсселем. То есть потепление между Брюсселем и Анкарой точно скажется на отношениях Москвы и Анкары. Ровно как и наоборот.

– Европейский союз сейчас очень недоволен Эрдоганом, особенно после решения начать высылать в европейские страны пленных европейцев, воевавших в рядах группировки "Исламское государство". Для Европы это насколько большая неприятность? И чем это грозит самой Турции?

– Конечно, это неприятность для любой страны. Но Анкару ведь тоже можно понять. Она уже давно несет на себе бремя, связанное с беженцами, которые появились в результате сирийского конфликта, и вот это бремя, связанное с возвращением экс-джихадистов из Сирии. В конце концов, Европейский союз сделал такую же неверную ставку в сирийском конфликте, как и Турция. И политика Европы в отношении Сирии тоже в каком-то смысле оказалась провальной. Почему Турция должна быть той страной, которая в одиночестве расхлебывает все эти последствия? Здесь, наверное, имеется какая-то логика со стороны Эрдогана.

Но он ведь использует этот фактор для некоего шантажа, что важно. Это же вопрос торга. Как и вопрос беженцев: "Дайте денег – и вы забудете на какое-то время про них!" То же самое касается, в меньшей степени, конечно, и бывших боевиков-исламистов: "Либо вы с нами разделяете, в том или ином виде, ответственность за их дальнейшую судьбу, либо тогда решайте эту проблему самостоятельно". Вопрос очень деликатный. Все эти экс-джихадисты – серьезный дестабилизирующий потенциал для любого режима, особенно для турецкого. Поэтому опасения Эрдогана в этом деле абсолютно, как мне кажется, оправданны.

– Что касается США: Дональд Трамп, похоже, решил действовать с Эрдоганом не кнутом, а пряником, не угрозами или санкциями, а стимулировать, наоборот, будущую дружбу финансовыми подачками. Чтобы, как заметно, заставить отказаться его от военного сотрудничества с Россией и в целом улучшить отношения Вашингтона и Анкары. Верно ли ведет себя Трамп с политиком такого типа, как Эрдоган?

– Трамп просто совмещает и кнут, и пряник. Как, кстати, и сам Эрдоган! Это, как в исполнении Эрдогана, так и в исполнении Трампа, некая "bargain strategy", когда и один лидер, и другой пытаются условно проверить друг друга на прочность и очертить красные линии. Поэтому абсолютно нормально, что и Эрдоган пытается шантажировать Вашингтон, а потом идет на уступки, как мы это видели в случае с последней военной операцией и визитом Майка Пенса в Анкару. Но и Трамп пытается то шантажировать и угрожать Эрдогану, то его задобрить. Это показатель того, что оба лидера заинтересованы, как минимум, друг в друге и рвать отношения, конечно, не хотят, ищут пути их нормализации.

Нужно понимать, что во времена президентства Барака Обамы между Вашингтоном и Анкарой накопилось определенное количество принципиальных проблем. Скажем, та же самая курдская проблема. США делали ставку на курдов, и это была вполне осознанная политика Вашингтона в Сирии во времена Обамы. Но сейчас "курдский вопрос" с турецко-американской повестки фактически снят – и это открывает дополнительные возможности для улучшения отношения между Турцией и США. И Трамп это прекрасно понимает, и Эрдоган это прекрасно понимает, и отсюда вот такой нынешний обмен любезностями. И президент США делает достаточно оптимистичные заявления в отношении Турции, и Эрдоган говорит, что был бы рад, если бы товарооборот между странами аж за 100 миллиардов перевалил. Здесь оба этих лидера стоят друг друга.

– С учетом всего опыта последнего десятилетия, возможна ли ситуация, что мир наконец устанет от всех эскапад Эрдогана, от его поведения, и у Турции появятся действительно очень большие внешнеполитические проблемы, и она, как минимум, останется в полном одиночестве?

– Пока всего, что делает Эрдоган, недостаточно для того, чтобы мир от него устал в том смысле, о котором вы говорите. Я с трудом себе могу представить ситуацию, при которой Турция останется в одиночестве, ввиду как ее геополитического, стратегического расположения, так и ввиду целой совокупности глобальных вопросов, которые так или иначе на Турции замыкаются. Это и проблемы беженцев из Азии и Африки, и движения исламистов, и все прочее.

Поэтому с Анкарой в любом случае придется разговаривать. И безусловно, учитывая характер Эрдогана, языком шантажа сделать это будет сложно. Все-таки в его руках сосредоточено много рычагов воздействия, в том числе и на Европейский союз. Судите сами: от северокорейских Кимов, всех троих, уже тоже весь мир действительно устал – но они существуют и продолжают существовать. И того, что мир от них устал, недостаточно для того, чтобы они исчезли, и чтобы от них устал северокорейский народ, и чтобы этот жуткий режим прекратил свое существование. Реджеп Эрдоган – некая объективная реальность Ближнего Востока, с которой придется считаться, нравится она нам или нет.

Підписуйся на сторінки UAINFO у Facebook, Twitter і YouTube