29 декабря состоялся обмен, согласованный в Париже во время Нормандского саммита.

Еще в начале декабря информированные источники называли возвращение украинцев, удерживаемых на оккупированных территориях Донецкой и Луганской областей, одной из приоритетных задач для президента Владимира Зеленского на переговорах во Франции. Эта задача была успешно решена, но метод ее решения вызвал бурную дискуссию в обществе. 

Ведь возвращение украинцев стало возможным в результате освобождения из-под стражи бывших бойцов "Беркута", обвиняемых в убийстве Небесной сотни. По словам адвокатов родственников погибших, такое решение сделает невозможным обвинительный приговор по делам Майдана.

Допустимо ли менять "беркутовцев", обвиняемых в расстреле Майдана, на украинцев, сидящих в подвалах на оккупированных территориях? Стоят ли возможные и реальные пожизненные сроки бойцов "черной роты" или харьковских террористов жизни и здоровья Станислава Асеева или захваченных в плен еще под Дебальцево украинских военных?

Украинское общество, мягко говоря, не едино в ответе на этот вопрос. Вряд ли израильское общество было абсолютно едино, когда в обмен на капрала Гилада Шалита отдавали сотни заключенных террористов. Вопрос лишь в процентном соотношении тех, кто "за", к тем, кто "против". Не владея достоверной статистикой, на уровне ощущений, можно предположить, что в двух приведенных примерах оно кардинально разное.

Читайте також: Опубліковано повний список звільнених з полону українців

Теперь абзац, полный цинизма. Заслуживают ли справедливости и отмщения убитые на Майдане? Да, безусловно. Заслуживают ли сидящие "на подвалах" вернуться домой или просто оказаться на свободе? Да, безусловно. Одни уже мертвы, другие еще живы, и это факт.

Не исключено, что, в том числе, такой циничной логикой пользуется внушительная часть граждан, формулируя ответы на поставленные выше вопросы. Эта же внушительная часть граждан часто хочет поскорее забыть произошедшее на Майдане, в Крыму и на Востоке.

Украинская власть в лице президента Владимира Зеленского прекрасно это знает. Собственно говоря, Зеленского для того и выбрали с таким разгромным для оппонентов счетом. Он призван народом прекратить ужас последних лет. Как и его предшественник – Петр Порошенко – был призван народом "закончить АТО за часы", но не понял этого.

Зеленский все понял правильно, и выполняет свои обещания, удовлетворяя запрос народа. Да и будем честны – вся нынешняя ситуация ему досталась. И он ее разрешает так, как это понимает он сам и его избиратели.

Другое дело, что политик должен формировать общественное мнение, а не идти вслед за ним. И работать нужно, в том числе, с мнением меньшинства, которым нельзя пренебречь. Но это не про Украину, где социология – мать всех наук.

Что-то похожее происходит и с делом об убийстве Павла Шеремета. Не предмет этой колонки глубинные течения в этом расследовании, которое при прошлой власти разные вертикали готовили друг для друга. Широкие массы поверили в версию следствия во многом потому, что она отвечает отношению этих широких масс к ветеранам войны. К великому сожалению, отношения часто безапелляционного и меряющего всех одной меркой.

Кто в этом виноват? В первую очередь, бездумная пропаганда. Герой может стать преступником. Преступник может стать героем. Одно не исключает другого, и мир не черно-белый. Ударившись в одну крайность, Украина впала в другую.

Эти социальные запросы теперь будут использованы новой властью. Применение аргументов "вы против мира, значит вы за войну", "вы против выдачи беркутовцев, значит вы и против освобождения наших" работает безотказно. Дискредитация и маргинализация национал-патриотического сообщества в глазах широких масс также полностью целесообразны для власти.

Пассионарное меньшинство может сколько угодно взывать к идеалам Майдана и патриотизму, но пока широкое общественное мнение не качнется в его сторону – ничего не произойдет, кроме дальнейшей маргинализации. Что, судя по опубликованным материалам, хорошо поняли фигуранты дела Шеремета.

Электоральная демократия несовершенна, но альтернатива ей – диктатура, и меньшинству с этим придется смириться.

Теперь о хорошем. Поляризация общества по вопросу обмена, Нормандских переговоров, реинтеграции Донбасса и т.д., даже в наблюдаемых процентных соотношениях, может стать этапом зарождения настоящей политической культуры.

Читайте також: Арестович рассказал, чем Украина "расплатится" с Путиным за обмен пленными

Само того не осознавая, украинское общество стало делиться на “левых” и “правых”. Возможно даже против своей воли и не понимая сути политологической терминологии. Но теперь, например, “левые взгляды” на конфликт на Донбассе не являются признаком пророссийскости. А ведь ещё недавно именно пророссийскость была едва ли не главным маркером в украинской политике.

Соотношение “левых” и “правых” может измениться, могут появиться настоящие идеологические партии, а не спекулятивные политические проекты, общество может стать наконец устойчивой демократией. При одном условии, о котором ниже.

Есть кое-что, объединяющее украинцев. И это не о хорошем. Украинцы хотят справедливости. Одни хотят справедливости для сидящих "на подвалах", другие – для "убийц Небесной сотни", которые убийцами-то и не стали де-юре. Одни готовы многое простить герою войны, другие – наоборот. Все это не имеет отношение к главному – к закону.

Закон и справедливость – далеко не одно и то же. Украинцы же часто хотят справедливости, как каждый ее себе представляет, но без закона и процедуры. Закон неудобен, а процедура занудна. Хотя именно на них держится любое стабильное государство.

Это же диктует модель поведения любых украинских политиков. Будь то весьма занятная "юридическая очистка" фигурантов обмена в исполнении новой власти, или бесконечные манипуляции правом прошлой власти, или отбивание из-под стражи задержанных в исполнении прошлой оппозиции. И даже манипуляции Конституцией с 1996 года и до сего дня.

Самое печальное, что именно на эти флажки гонят Украину русские. "Если украинское законодательство не позволяет выполнить какие-то пункты Минских соглашений – следует менять украинское законодательство. Оно и так уже неоднократно менялось. Не девственное", – это еще перед Нормандским саммитом написал россиянин Алексей Чеснаков, один из ближайших соратников Владислава Суркова, идеолога войны на Востоке Украины.

Уважение к закону и процедуре в Украине – страшный сон русских. Когда это произойдет, они потеряют Украину окончательное и бесповоротно. Все остальное можно "отмотать". А зависит это далеко не от политиков, а от общества, порождением которого политики и являются.

Вопрос обмена – это, на самом деле, тоже вопрос закона. Как и, например, прошедшие переговоры в Париже или будущие в Берлине. Потому что в стране должна существовать формализованная хоть каким-то образом доктрина, оговаривающая те самые пресловутые "красные линии", границы допустимого и иже с ними. И, самое важное, уважаемая обществом и соблюдаемая властью.

Читайте також: "Это наша земля. Мы вернемся": бывший пленник мощно выступил после освобождения из застенков боевиков. ВІДЕО

Пока же украинцы будут гнаться каждый за своей справедливостью, каждый будет любить свою, часто придуманную самим собой Украину, политики будут идти строго за общественным мнением, и все вместе – плевать на закон, страна имеет шанс стать добычей.

Кстати, о русских. Почему они так настойчиво хотят получить себе бывших "беркутовцев"? Вовсе не потому, что следствие вскроет какие-то факты для трибунала в Гааге, и не потому что обвиняемые – патриоты России. Для Москвы очень ценна лояльность в силовых структурах, а достигается она простой идеей: "если что, прикроют". Такие параметры обмена, в первую очередь, сигнал украинским силовикам.

"Наступит день, когда убитых "беркутовцев" нам придется причислить к героям Небесной сотни", – сказал в конце 2016 года в частной беседе один топовый тогда украинский политик. К деятельности этого человека можно относиться по-всякому, но политического чутья ему не занимать.

Не то, чтобы этот день уже настал, но отношение широких масс к событиям Майдана неотвратимо меняется.

Підписуйся на сторінки UAINFO у Facebook, Twitter і YouTube