Суд над Луценко перенесли. Так и не смогла лично поблагодарить его за интервью. Общалась с Ириной. Не передать ощущения тяжкой безысходности, липкого смертельного ужаса, оставшегося после посещения судилища.

Вспомнился «Реквием» Ахматовой.  «В страшные годы ежовщины я провела семнадцать месяцев в тюремных очередях в Ленинграде. Как-то раз кто-то «опознал» меня. Тогда стоящая за мной женщина с голубыми губами, которая, конечно, никогда в жизни не слыхала моего имени, очнулась от свойственного нам всем оцепенения и спросила меня на ухо (там все говорили шепотом):

- А это вы можете описать?

И я сказала:

- Могу.

Тогда что-то вроде улыбки скользнуло по тому, что некогда было ее лицом».

Да, ровно 17 месяцев он там сидит.

и еще:

«Перед этим горем гнутся горы,
Не течет великая река,
Но крепки тюремные затворы,
А за ними «каторжные норы»
И смертельная тоска.
Для кого-то веет ветер свежий,
Для кого-то нежится закат -
Мы не знаем, мы повсюду те же,
Слышим лишь ключей постылый скрежет
Да шаги тяжелые солдат».

 

Соня КОШКИНА

 

ЛУЦЕНКО ЮРИЙ ВИТАЛЬЕВИЧ. ДОСЬЕ