Исповедь экстремиста.

Я очень богатый человек. У меня не самая лучшая репутация. У меня мало верных друзей, но лютых врагов несоизмеримо больше.

Но с первого декабря я пошел в нашу Революцию. Не знаю почему. Наверное, потому, что уже в этот день мои друзья кидали на Грушевского камни. Потом их обозвали провокаторами. А они простые водители с Броваров...

История про «Пассаж», 5-й канал, отключение света, возможность ареста и побег за границу знают все. Даже сенаторы из США прочитали обо мне статью на первой полосе «Нью Йорк Таймс» и позвонили выразить свою поддержку.

Но сенаторы США, а также спикер Кнессета Эдельштейн и даже сам Штефан Фюле, с которыми я познакомился в эмиграции, не знают, как я прожил эти месяцы.

Я расскажу.

Я спал по четыре часа в сутки. Курил по две пачки в день. И каждый день пил.

И делал. Все то, что только может помочь Революции и людям в ней участвующим.

Пафосные тексты в «Фесбуке» и выступления в СМИ - не в счет.

Я помогал покалеченным. Покупал оборудование в полевые госпитали. Искал хоккейную защиту, бронежилеты и фейерверки. Переправлял «запрещенные предметы» собственным вертолетом на Киев, когда власти перекрыли дороги и обыскивали машины. Выделял адвокатов. Вывозил активистов. Помогал деньгами всем мало-мальским общественным организациям. Поддерживал оппозиционные сайты от ДДОС-атак. Закупал продукты и медикаменты. Спал с пистолетом «Глок» под подушкой в ожидании ареста. Вместе с Корой не дал спрятать тело Вербицкого, как неопознанное. И еще много чего делал, чего даже не стоит писать...

Убеждал колеблющихся. Поддерживал словом друзей, которые все как один были на баррикадах. Дезинформировал врагов. Пугал силовиков и политиков. Успокаивал плачущих. Вел сепаратные переговоры. Умолял остановить насилие. Молился за своих пацанов, чтобы их не убили и не покалечили.

И все время лгал.

Я лгал родным. Лгал близким. Лгал партнерам. Лгал прессе.

Я жил двойной жизнью.

Потому что я - экстремист. А экстремист не может ставить под угрозу жизнь и здоровье близких, признаваясь в своей деятельности. Экстремист отвечает сам за себя и делает свою работу тихо.

С каждым днем уровень моего экстремизма рос. И неизвестно чем бы он закончился, если бы эти скоты не побежали...

Я оброс огромным количеством смелых, сильных и светлых людей.

Я сделал все, что можно и даже больше, чем смог.

Не просите меня идти в политику. Потому, что я — экстремист. Потому, что политика сделала из меня экстремиста.
А, в действительности, я - просто гуляка и веселый пьяница, мотоциклист и космонавт. Человек, который очень любит людей.

Завтра я возвращаюсь. В другую страну. Наверное, большинство своих грехов перед Украиной я уже отмолил...

…

Но есть грех, который я не смогу простить себе до конца веков.

Я ни дня не был на Майдане.
Простите меня все. Простите.

Если сможете.