Я каждый день просыпаюсь в этой стране.

За царя этой страны воевал мой прадед в составе казачьего войска. Спустя пару десятилетий советская власть вынудила его оставить родовое гнездо и увести семью дальше на Кавказ, иначе смерть. В 1941-ом, далеко за пятьдесят, он сражался рядом с собственными сыновьями, кричащими «за Сталина».

Время было такое. История такая.

Отец, окончив в 1986-ом году лучшее советское военное училище, выпускникам которого вручали дипломы на Красной площади, пять раз нес знамя победы по ней же. Потом высшая военная Академия имени Фрунзе, звание подполковника в 33 года, должность заместителя начальника космической разведки в генштабе (на тот момент уже другой страны). Итог всего этого – благодарная держава вынуждала человека охранять по ночам продуктовый ларек, чтобы как-то прокормить жену и двух детей. И не это страшно – это была великая свалка времен и так жили все – страшно то, что обычному охраннику магазина платили больше, чем офицеру с 18-ю годами службы, стоящему на страже ракетной безопасности сверхдержавы.

Я каждый день просыпаюсь в этой стране.

В стране, в которой директора мебельных фабрик продают полигоны российской армии. Так, например, полигон под Ногинском, где еще то самое Краснознаменное училище им. Верховного Совета РСФСР учило отца обращаться с бронетехникой, сейчас является частной территорией. Тем же министром обороны проданы общежития для военнослужащих в центре Москвы, в одном из которых некогда жил и я. Халатность Сердюкова – прибыльный бизнес.

Не существует больше Кремлёвки, академия Фрунзе просуществовала и того меньше, до 1998 года. Грамотные офицеры Отчизне не нужны – всем известен прецедент декабристов, может, повторения истории и боятся. А ровесники отца, очевидцы танков без пушек и гусениц, уже не так молоды и свободны, чтобы с коктейлем Молотова лезть на амбразуры. Да и слишком многих вождей они похоронили, чтобы верить в чудо.

Россия столетиями борется за право на счастливое будущее, предыдущие поколения видели на своем веку немало контрастных режимов, попеременно сменяющих друг друга. Предки проливали кровь за нашу свободу и землю. Но история всегда обдавала русский люд своей трагикомичностью, и свобода наша теперь пищит от жара в котле дефектной российской демократии, конституционных повинностей и людоедской ипотеки. Земля в свою очередь не принадлежала ее законным владельцам никогда, как раз помимо тех случаев, когда за нее надо лить кровь – все это прекрасно понимают. И этот смрад, копоть с вилами всевластия в руках голубоглазого главаря уже завели нас в очередной общенародный тупик. Люди, родившиеся в момент развала СССР, видели пока только одну власть, а значит, мне, как и моему прадеду, деду, отцу, предстоит наблюдать как минимум за еще одним прыжком России в пропасть. Но перемены к лучшему даже в случае изгнания русского диктатора – этот свет в конце тоннеля напоминает слабые вспышки промокшего кремня, который в русской истории еще никому не удавалось разжечь без крови.

Тем не менее, мы каждый день просыпаемся в этой стране.