«Ну вообще-то я планирую переезжать», - решительно заявляет мне по телефону брат, который живет в Симферополе и работает в умеренно крупной дистрибьюторской компании.

Компания занимается поставкой бытовой химии на территории Крыма и южных областей Украины, и появление границы на перешейке Крымского полуострова совершенно не вписывается в их планы. У них и так вечно проблемы на таможне. А теперь будет еще одна граница.

На вопрос - куда он собирается переезжать, брат молчит. У него жена и ребенок, которому года нет. У него квартира в Симферополе. У него бабушка и отец в Севастополе. Друзья в Ялте и Балаклаве.

Но жить в России брат не хочет. Он украинец и гордится этим. Зимой он несколько раз приезжал ко мне, мы бродили по Майдану под ледяным ветром, потом отогревались горячим чаем, который разливали волонтеры.

Он не увидел озверевших бандеровцев, фашистов и радикалов, хотя искал их, конечно – интересно же увидеть этих монструозных героев киселевского эпоса.

Вместо них он увидел студентов, медиков, журналистов, креативный средний класс - так называемых креаклов, творческую интеллигенцию. Видел сельских жителей с Западной Украины, которые ночевали на Майдане в лютый мороз. Разговаривал с самообороновцами и Правым сектором.

«Абсолютно вменяемые ребята»,- такой вынес им вердикт.

Потом он возвращается к себе в Симферополь, включает РТР и видит совершенно другую картинку. И уже начинает понимать в чем дело, к чему все идет и что будет дальше.

А дальше события развиваются с космической скоростью и вот уже 16-е марта, день референдума в Крыму.

До конца голосования остается еще несколько часов. На данный момент явка уже больше 64%.

Эмоции в соцсетях зашкаливают.

Московский корреспондент Daily Telegraph Роланд Олифантутром постит фото с голосования: молодая мама из Бахчисарая с двухлетним малышом на руках. У малыша на курточке нашивка «Беркута» - того самого «Беркута». Его мама с гордостью демонстрирует нашивку и сообщает: «Да, проголосовала вот за присоединение к России».

И это не фейк, не искривление реальности, не съемки нового фильма Тарантино - это тоже люди, которые живут в Крыму и имеют право на свою точку зрения. Как и мой брат.

О том, как жестоко они ошибаются и как быстро это поймут, уже написано много текстов русскими и украинскими журналистами. Не будем об этом.

Вопрос в другом: как отныне жить в Крыму тем, кто чувствует себя украинцем, кто поддерживал Майдан, кто не хочет быть частью великой супердержавы, а хочет жить в небольшой европейской стране, у которой нет никаких амбиций, кроме одной - сделать жизнь отдельно взятого человека комфортной и достойной?

Ответ на этот вопрос нужно выработать как можно скорее. Если несмотря на непризнание Европой и США референдума в Крыму легитимным, Россия объявит результаты законными и официально сделает полуостров частью своей территории (а слово «если» я употребляю тут в исключительно ироничном смысле, и так все понятно), то нам нужен этот ответ.

Я жду его от нового правительства. Я понимаю, что у них и так забот выше крыши, я понимаю, что их только ленивый не пнул ногой за бездеятельность или, наоборот, неправильные действия. Но крымчане, гордо отказавшиеся от русского гражданства и смело шагнувшие в темноту и неизвестность захваченной оголтелыми бандеровцами Украины – это то, что может стать козырем в информационной борьбе с российской пропагандой.

Предложите тем крымчанам, которые не признают результаты референдума и считают себя украинцами, какие-то бонусы. Помогите им жильем и социальными выплатами. Объявите об этом везде, где только можно. Показывайте их по ТВ, пишите о них в газетах, сделайте их героями.

Вы же понимаете, что Крым – это начало, потом они придут за Юго-Востоком (да, звучит дико и параноидально, но месяцем ранее мы думали, что Крым в составе России- это тоже дико и параноидально). В любом случае, проблема сепаратизма для нас – это не надуманная проблема. Она, к сожалению, имеет место быть.

Я пока не знаю, как украинская власть отреагирует на все это – будем мы бороться за Крым или нет. Но если мы отдаем Крым, важно понимать – это не конец, а только начало борьбы, в первую очередь информационной. Наша главная задача - выиграть эту войну.

И крымчане, которые не хотят в Россию (их не так много, но они есть) могут помочь нам в этом.