Я жил в путинской России довольно долго, как и мы все, и я знаю, что это за страна. Это страна тотальной коррупции, страна государственного хамства, отмывателей денег, страна пренебрежения к человеку. Присоединение Крыма к России — это поражение Крыма, а не победа. Мертвые хватают живых: умирая, Россия своей мертвой рукой еще пытается захватить какой-то кусок. Если просчитывать ситуацию не на шаг вперед, а на два-три шага, то она обернется колоссальным поражением. Я понимаю, что Владимиру Путину нужна была психологическая компенсация за все унижение, которое он претерпел от западных лидеров за время пребывания у власти, но я не уверен, что она нужна всем остальным. Сейчас вполне возможна ситуация, при которой Южная Корея отделилась от Северной. Я не уверен, что Украина проиграла.

Я свободно владею украинским языком, я знаю Украину, провел там в общей сложности несколько лет. Считаю, что Украина получила шанс стать европейской страной, а Россия его потеряла, несмотря на то что Россия и Украина этнически и ментально очень близки.

Но сейчас они перестали быть одним народом: Путин одним ударом разрушил единство этих государств. Я пожилой человек, и я знаю, что пожилой человек не обязательно является идиотом. Еще более пожилой человек, чем я, Збигнев Бжезинский, помощник президента Картера по национальной безопасности, сказал очень правильно: «Россия с Украиной — это империя, а Россия без Украины — это не империя». Вчера мы присутствовали на похоронах Российской Империи. С империей надо было покончить. Две моих любимых концепции заключаются в том, что, во-первых, нужно заменить империю национальным государством, а во-вторых, нужно ликвидировать Русскую православную церковь Московского патриархата. Это и происходит на наших глазах. Думаю, что после всего случившегося украинская церковь отделится. А ее наличие в составе русской церкви является ключевым условием существования Русской православной церкви Московского патриархата — крещение Руси проходило, мягко говоря, не в Москве.

Не знаю, дадут ли мне украинское гражданство, потому что я не могу сказать, что украинские политики относятся ко мне хорошо — среди них много моих врагов — но я буду просить. Я создаю важный прецедент: активная часть россиян, которые хорошо относятся к Украине, может сейчас перейти с российской стороны на украинскую. Я себя не переоцениваю, не считаю, что я великий политический деятель нашей эпохи — не дай Бог. Я маленький человек и считаю себя топливом, сырьем. Но я меченый атом. Если мне дадут гражданство, количество желающих получить украинское гражданство сразу вырастет на десять порядков.

Разумеется, я слушал вчерашнее послание Путина. Это лучшая его речь. Когда ты сильно мотивирован что-то сказать, ты говоришь хорошо. Когда ты объясняешься в любви женщине, которая тебе очень нравится, текст выходит отличный — вот это и было вчера. Путин переживал свой звездный час и, конечно, он сказал гораздо более сильную и аргументированную речь, чем все предыдущие. Но вопрос-то в том, что будет потом. Этот исторический день мы переживем, а что будет завтра? Россия по-прежнему останется государством тотальной коррупции, которую во всем мире считают страной второго сорта, а Украина получает шанс стать европейской страной пусть не первого, как Германия и Великобритания, но второго класса.

Сегодня то, что я говорю, может показаться безумием и замешательством, но так уж устроен бизнес пророка — сначала тебя должны побить каменьями, а потом выясняется, что ты прав. Сейчас я прохожу стадию избиения, и я должен через нее пройти, потому что иначе пророчества быть не может. Вот, я предрекаю: очень скоро перед нами будет стоять выбор между Россией и Украиной, словно между Северной и Южной Кореей.

UPDATE:

При получении гражданства я пойду самым обычным путем, никаких публичных кампаний и манифестаций я делать не буду. Также я не собираюсь заниматься украинской политикой даже в случае получения украинского гражданства — там я не претендую ни на какую политическую карьеру. Я решил идти своим путем, хочу жить в западной части Украины, не обязательно в крупном городе, и заниматься своими делами.

Я не воспринимаю себя как крупную общественную фигуру, которая заслуживает большого отношения к себе. Мой план с гражданством остается в силе, но проводить пресс-конференции по поводу реализации этого плана я не буду. Если потом кому-то станет интересно, как происходит этот процесс, я всегда готов рассказать, но я не собираюсь освещать процесс получения гражданства в режиме онлайн. И вот почему: как ни странно, я своим именем обязан Владимиру Путину, потому что я стал известным политологом и комментатором благодаря постоянному обсуждению его имени — это очевидно. Я должен быть благодарен Путину за это, хотя я ни в коем случае не поддерживаю его как президента России и как был, так и остаюсь критиком его политики. Мне не нравится сегодняшняя Россия, хотя я всегда говорил, что состояние страны не является лишь результатом путинского правления — это последствие реализации элитной конвенции 1993-1996 годов.

Путин не совершал надо мной никакого насилия и не сажал в тюрьму, поэтому в личном плане я не должен совершать шаги, которые бы им воспринимались резко и болезненно. Факт получения мной гражданства — мелкий факт, который не привлечет высочайшего внимания, а вот публичная демонстрация и реалити-шоу на эту тему внимание привлечет и вызовет неудовольствие. И я прекрасно осознаю последствия этого неудовольствия. Поскольку у меня голова на плечах только одна, демонстрации процесса получения гражданства не будет, я отказался от этого плана. Я не такого масштаба фигура, чтобы позволить себе вести кампанию, серьезно раздражающую президента России. Не только потому, что я его боюсь, понимая, как легко он может меня уничтожить, причем в любой точке мира, но и потому, что никаких моральных оснований у меня нет. Несмотря на критику, которая все время исходила из моих уст за годы его правления и периодически переходила эмоциональную грань, ответного удара от Путина не было, кроме того, что я давно запрещен на федеральных телеканалах. Но это не является ударом, да и я не такая крупная величина, чтобы меня показывать по «Первому каналу».У нас много не в меру говорливых оппозиционеров, которые сейчас будут рвать на груди рубашку — они не понимают, что есть непереходимые грани в отношении к Путину.

Заявление о том, что я пророк, прошу считать литературной гиперболой, чтобы у некоторых не сложилось впечатление, что я стал неадекватным и всерьез считаю себя пророком.