Лавров о нашей судьбе говорит с Керри.

Путин о нашей судьбе говорит с Обамой.

Обама про нас говорит с Меркель.

Меркель перемывает нам косточки с Путиным.

А мы стоим, как раб, выставленный на продажу. Нас только что пригнали с плантации, где мы наконец-то грохнули прежнего Хозяина - жадного гнусного урода. Теперь его имущество делят соседи. 
Отмытые и впопыхах накормленные, мы стоим во дворе, на почтительном расстоянии от переговорщиков, и ждем своей участи.

Где-то вдалеке проходят благопристойные горожане - президент Эстонии, премьер Польши, президент Литвы, министр иностранных дел Швеции. Вообще-то они - убежденные противники рабства, и оно заметно: издалека подмигивают, делают ободряющие жесты. Но в разговор главных рабовладельцев вмешиваться не хотят.

А вот и главный претендент на нашу душу - большой бородатый купец, красная рубаха в белый горошек, чай хлещет блюдцами. Глаза жадные да хитрые. Зимой избил нас, да так, что пришлось отнять руку. Теперь все остальные нас жалеют, но в морду мужику дать не хотят, все ходят вокруг да около. То запрещают его приказчикам в ихние кабаки ходить, то говорят, что товары у него принимать не будут. А купец все смеется да поглядывает на нас, как на скотину.

- Отдайте его мне, - говорит, - я с ним давно привык управляться. Да и ему у меня привычнее. Я его давно уже...федерализую.

И ухмылка во все рыло.

И стоим мы, ожидаем, чем все закончится. И кулаки мимовольно сжимаются, и цепи на ногах звенят.

А они все говорят.