Когда люди в телевизоре не стесняются своего антисемитизма или нетерпимости к иным сексуальным ориентациям (здесь даже затрудняюсь выбрать какую-то одну ссылку), возникает ощущение, что и вся страна у нас какая-то такая. Дремучая, ненавидящая всех, кто хоть в чем-то другой. Совсем не европейская.

Есть, однако, как минимум два свежих повода этому ощущению не поддаваться.

Антидиффамационная лига, старинная и уважаемая организация, борющаяся с антисемитизмом, на днях обнародовала результаты самого масштабного в истории исследования этого явления. Опрошенным — их было 53 100 человек в 102 странах — предъявляли 11 высказываний, например: «Евреи считают себя лучше других»; «Евреи слишком много говорят про Холокост»; «Евреев не любят за то, как они себя ведут»; «У евреев слишком много влияния в бизнесе». Тех, кто соглашался как минимум с шестью из 11, записывали в антисемиты. В мире таких оказалось 26%. 

А в России — 30%. То есть почти как «в среднем по больнице». Значительно меньше, чем во Франции (там 37%), Украине (38%), Польше (45%). Ну да, больше, чем в Голландии (5%) или Финляндии (15%), но можно ли ждать чудес от страны, где меньше сотни лет назад существовала черта оседлости и откуда по миру распространилось общепонятное слово pogrom?

Если верить АДЛ — а я верю, потому что критерий, заложенный в основу опроса, надежный, — то Александр Проханов и беседовавшая с ним на «России 24» Эвелина Закамская (кто не помнит, оба считают, что евреи сами приближали Холокост, а сейчас на новый нарываются) в России в меньшинстве. А люди, антисемитизмом не страдающие, то есть нормальные, — в большинстве.

Второй повод усомниться в тотальной нетолерантности наших соотечественников — народное голосование за бородатую женщину Кончиту Вурст на конкурсе «Евровидения». Многие заметили истерику Жириновского по поводу ее победы, твит Рогозина про «бородатую девочку» как апофеоз евроинтеграции, дурацкую кампанию по сбриванию бород, чтобы «доказать, что ты не Кончита» (для пущей убедительности тогда неплохо бы и кружевное бельишко снять, а?). Но мало кто отфиксировал, какое место ей присудили российские телезрители, голосовавшие по телефону и эсэмэсками. 

Третье! «Профессиональное жюри» у нас оказалось менее терпимым к неоднозначной сексуальности австрийца Томаса Нойвирта. Например, Доминик Джокер (знаете такого?) присудил Кончите 21-е место. Так судили еще представители Армении и Азербайджана: поставили Кончиту на предпоследнее место, как раз перед представителем враждебного государства — соответственно, Азербайджана и Армении. 

А российский телезритель — вот этот самый, теоретически оболваненный пропагандой, поддерживающий, согласно всяким социологическим опросам, запреты на пропаганду нетрадиционной сексуальной ориентации, — ставит трудноклассифицируемую Кончиту на третье место из 25 возможных. А ведь всем своим видом она пропагандирует полную гендерную и сексуальную дезориентацию. Нойвирт же не всегда женщина, он и в мужском костюме ходит — и тогда пользуется мужским туалетом, а когда в платье и накладных ресницах — женским. 

Я в данном случае скорее доверяю голосованию на «Евровидении», чем ВЦИОМу. Потому что точно знаю, что за ним стоят реальные звонки и сообщения, а не политический заказ. 

В стране, где нет своей социологии — она напрочь разрушена за годы отсутствия настоящей политики и выборов, на которых можно набрать 146%, — реальные настроения людей представляют собой гостайну. Для того и разрушали. Иногда, однако, завесу удается приподнять извне, и становится видно, что пропаганда на самом деле не так уж эффективна. Что народ умнее и, да, толерантнее, чем хотела бы думать власть. Народ в России не злобный в целом, — наоборот, добродушный и, даже если удается организовать его в толпу погромщиков, отходчивый. 

А предрассудки у него, конечно, есть, только не те, которые из телевизора навязывают. Вот, например, «гастарбайтеров» многие недолюбливают, а вовсе не еврейскую «пятую колонну» или геев. С этой неприязнью государство старается бороться — не соответствует жесткое вытеснение мигрантов политике Путина, для которого важно сохранение советских связей. Результат борьбы можете обсудить с соседями. 

Мы, как и Путин, наградивший недавно телепропагандистов орденами и медалями, привыкли считать телевизор смертельным оружием массового поражения. Насколько оно действенно и насколько долговечно его воздействие, на самом деле непонятно. Мы даже не знаем, какие именно телесообщения — из всего мутного потока пропаганды, дезинформации, этнических штампов и прочей вербальной диареи — на самом деле воспринимает зритель, а какие пропускает мимо ушей как неактуальные, непонятные или нацеленные на более тупую аудиторию. Это тема для серьезного исследования, на которое в России, кажется, никто сейчас не способен. 

Меня — возможно, и вас, читатель, — не покидает чувство, что я в нынешней России в меньшинстве. Путин тоже об этом говорит. Но по отношению к какому большинству это меньшинство? В нынешней поехавшей системе координат четкого ответа нет, и от этого жизнь в России становится пусть чуть более шизофреничной, но и несколько менее вязкой.