Стремительный и преподносимый официальной пропагандой как невероятно успешный, визит Путина в Китай стал генератором новостей прошлой недели.

И с точки зрения сегодняшнего дня он, действительно, выглядит явлением символичным. Режим санкций против правящей элиты России становится все явственнее, жители страны отмечают рост цен, оптовики переписывают прайсы и все говорит о том, что через некоторое время придет волна уже не моральных, а вполне реальных экономических потерь.

И Путин, как бы окончательно, обрывает связи с карающим его за амбиции Западом и устремляется в великий Китай — к другому полюсу мира, как в демографическом, так и экономическом смысле.

Играя на противоречиях и устремлениях, Путин демонстрирует своим подданным и Западному миру, что может сменить покровителя и, начав тесное сотрудничество с Китаем, вовсе перестать нуждаться как в контактах с Европой и США, так и в оглядке на их мнение по важным вопросам.

Гремят фанфары, геополитический поворот обсуждают в СМИ, а Россия-24 круглосуточно сообщает о все новых подписанных русско-китайских контрактах: метро, кредиты, заводы в Калуге....

Однако, с цивилизационной точки зрения, все это уже было однажды.

Россия, вернее Русь тогда, уже делала выбор в пользу азиатского соседа, отрицая западные ценности и даже отвергая руку помощи, делая шаг навстречу деспотии и экстенсивному хозяйствованию.

Разоренная монгольским нашествием, потерявшая 70% городов и едва ли не треть населения, Русь хотя и была подчинена монголам, но еще имела шансы на сохранение собственной идентичности и возможность, при исчезновении агрессора, вновь вернуться в европейскую семью народов. До прихода монголов родниться с русскими князьями не считали зазорным монархи Европы, да и сама раздробленная Русь не исключалась из западного круга государств, чему свидетельство многочисленные торговые и военные связи с Польшей, Венгрией, Ганзой.

Лишь потом, много позже, страна активно уходит в изоляцию, после чего в ней становятся явно видны черты азиатских деспотий и восточных порядков среди населения.

При этом, Русь неоднократно получала предложения с Запада о крестовом походе на монголов, в обмен на принятие католичества.

Однако лишь Даниил Галицкий принял предложение и сумел уменьшить монгольское давление, остальные правители Руси стояли на позиции, сформулированной позже перед падением Византии, как: «Лучше быть под турецкой чалмой, чем под папской тиарой!».

Как и сейчас, сближение с Западом требовало поступиться своими традициями: принять куда больше свобод для всех слоев, чем сложилось, а власть элиты существенно ограничить. В те времена это были отношения вассалитета вместо холопства, другая религиозная этика и зависимость монарха от его ближнего круга, сейчас — толерантность, свобода слова и отказ от имперской позиции во внешней политике.

Азия ничего не предлагала, но она была ближе, многочисленнее и хотя цивилизационно менее развитой, зато не только не покушалась на свободу элит, а наоборот всячески демонстрировала, что тирания и деспотизм — это наиболее эффективная форма управления.

Избрав Орду своим патроном, воспитывая своих князей в ордынских ставках и опираясь на ханские ярлыки, Залесская, Северо-Восточная Русь за несколько веков преобразилась.

Из преимущественно вечевой, достаточно свободной и склонной к самоопределению городов территории — в глухую тиранию, скрепляемую завоеванием соседей, сопровождающимся жестокостью к мирному населению, когда власть лидера ничем не ограничивается, а произвол, по отношению и к простолюдинам, и к высшим слоям, становится нормой. Культурная и социальная диффузия завершена: на европеизированном субстрате возник русско-монгольский гибрид.

Восточные порядки проявляются во всем: от тюркизмов в языке до копирования систем управления, сделавших Московию неплохой копией если не Золотой Орды, то уж Османской империи.

Именно тогда московитов перестали воспринимать за родственников русины и литвины (будущие украинцы и белорусы), что отразилось в фольклоре, а в Европе образ Grand Tataria занял все будущие русские земли.

А иного и быть не могло!

Орда была куда мощнее экономически, значительно превосходила в военном плане Русь, а культура хотя и не была её сильной стороной, но, с учетом других качеств, имела свой шарм и старательно монголами навязывалась: от требования кланяться идолам до употребления кумыса под страхом смерти для русских князей, просящих ярлыки на княжение.

Не бывает равенства партнеров, когда один значительно сильнее другого, и Залесская Русь очень быстро была поглощена Ордой, хотя и не без плюсов для себя в некоторых аспектах, потеряла связь с европейским миром и скоро стала отрицать и себя, как его часть и Европу, как некогда равного партнера.

Ситуация нынешних отношений Россия-Китай выглядит похожим образом.

Россия малоинтересна Китаю, лишь 2% занимает она в китайском торговом обороте. Его структура еще менее сложна, чем оборот с западными странами: в Китай мы продаем только ресурсы.

Это отношения великана и карлика...

Громадное демографическое давление на приграничье, территориальные претензии и длительные периоды напряженных отношений в истории стран. Обида Китая за отнятый Дальний Восток. Прекрасная основа для партнерства!

Экономическая мощь Китая в состоянии лишить Россию производства любого товара вообще, так как это будет нерентабельным — учитывая массовость китайского продукта, минимальные издержки при производстве и в общем-то сносное качество даже дешевых вещей. Потому упрощение режима торговли стран приведет к массовому коллапсу отечественных компаний и наплыву китайских аналогов.

Управленчески, Китай — современная деспотия, мало изменившаяся с имперских времен, несмотря на идеологию, с крайне жесткими методами управления огромным населением, пренебрежением к человеческому капиталу и человеческой жизни вообще.

Его гигантские людские ресурсы с лихвой закрывают любое технологическое несовершенство в промышленности, армии или экономике: десять китайцев заменят экскаватор, они же не нуждаются в мудром военачальнике, так как преимущество в численности будет фантастическим, а полтора миллиарда потребителей не могут быть слишком требовательными покупателями.

Страна-фабрика, причем скорее 19 века, с пренебрежением к экологии и быту работников, стремительно меняющаяся, но в базисе остающаяся на своем тысячелетнем фундаменте.

Тесный экономический союз с Китаем поглотит Россию, а неизбежная культурная диффузия сделает из нас подобие Поднебесной, только с ресурсным уклоном.

И Путин, как когда-то Александр Невский, делает выбор за народ.

Выбор в пользу не только соседа, но и общественной модели, которая лично ему более выгодна. Сливаясь с Китаем можно оставаться пожизненным главой страны, можно жестоко эксплуатировать население и жестоко подавлять протесты, нет необходимости отвлекаться на критику — её просто запретят. 

А экономические перспективы союза крайне туманны. Да, ресурсные компании получают контракты, но зато китайские товары, огромным потоком текущие к нам, убьют любое местное производство, вместо которого китайцы построят свое, где россияне и смогут занять рабочие места. За китайские зарплаты, причем не топ-менеджмента. 

Китайцы виртуозные переговорщики, отжимающие минимальные цены, крайне экономные бизнесмены, их рынок очень сложен для вхождения и наши компании, даже нефтегазовые, там часто несут прямые убытки.

Все это очевидные факты, тем не менее, мы шагаем в эту пропасть.

Отдавая Россию Китаю, Путин безусловно обеспечивает себе режим наибольшего благоприятствования, но понимает ли он, что это решение способно экономически, цивилизационно и культурно убить Россию ?!

И заботит ли это его вообще?