Фото Anastasiia Bereza 

Я не видел его целую вечность. До той минуты как чья то большая, похожая на медвежью лапу рука не протянула мне мятую цветную бумажку с просьбой кинуть билет в барабан. На удачу. Это был Ромчик. 

Мы познакомились лет 12 назад. Два молодых парня, мечтающих о подвигах да о девушках. О девушках, конечно же, больше. Собственно, ради них все подвиги и совершались. Но еще больше мы тогда хотели спасти страну. 

Для этого и готовились как могли. Каждый год устраивали походы, ученья, спецподготовку. Овладевали всякими знаниями по выживанию в лесу, в горах, среди врагов. Учились этих врагов различать, находить и нейтрализовать. Учили теорию государства, теорию лжи и немного жизни. В общем готовились ко всему. Само собой, во имя спасения Родины. 

Потом я охладел к этим поискам приключений и ушел. Занялся чем-то своим, потом еще чем-то и так потерял Ромчика из вида. 

Лет через пять встретил. Большого, подтянутого, по-армейски выправленного хлопца. Узнал, что Ромчик занялся скаутингом, руководил группкой детей, готовил их к подвигам. Порадовался за старого друга и ... снова потерял его из виду. 

Нет, периодически что-то слышал о нем от общих знакомых, иногда видел Ромчика в городе. Но все как-то мельком, что-ли, без радостных криков. Знал, что он так и займается скаутингом, что деток у него теперь немало и своих. Говорили, что трое, но я как-то не проверял. Все было не до того. 

До этой зимы. В январе мы с Ромчиком встретились снова. Прямо в центре местного Майдана - огромного уличного протеста граждан, уставших от произвола местных и центральных властей. От коррупции и бесправия, от постоянной лжи. Мы были там всеми нашими семьями. Я с тремя детьми и женой, Ромчик так же. Встретились без пафоса, прОсто так встретились. Пожали друг-другу руки, поздоровались и начали делать дело. Каждый свое. Я больше на Майдане в Киеве, Ромчик тут. 

Он стал одним из главный по обеспечению безопасности людей на всех уличных протестах города. Каждое массовое мероприятие на улице можно было увидеть Ромчика - большого серьезного парня в смешной армейской каске. Он умело руководил силами самообороны, обеспечивая порядок и выявляя в толпе провокаторов. А этих водилось. И много. Так революции и пригодились те особые знания Ромчика. 

А потом начался Крым. Я почти сразу записался в армию добровольцем. Ромчик тоже. Меня не взяли по-здоровью, Ромчик прошел. Весь март и апрель я о нем не слышал. Как и обо многих других, мобилизованных в то время. 

Потом мне говорили, что Ромчик сразу начал самовольничать. Собственноручно расконсервировал кунги, стоявшие без дела еще со времен Союза, собрал для них по знакомым горючку и что там еще. Делал все это тайком, без огласки. Ведь приказа действовать не было, а излишнюю инициативу в армии никогда не любили. Как вдруг объявили приказ выступать, а кони то оказались готовы только в части Ромчика. Его тогда похвалили, правда затрещину все же влепили. За самовольство. 

Пока резервисты ждали приказа, оказалось, что на службе они никому не нужны. Нет, конечно, лишними их не считали, но вот лишней пары сапог пополнению как бы и не было. Вот и ходили новопризванные воЯки по плацу в джинсах да кроссовках. 

И снова Ромчик показал характер. Самовольно пошел по людям, бизнесу и депутатам. Преданно смотрел им в глаза и просил на армию. Отказов не принимал, не уходил, пока не дадут хоть что-то. Так и насобирал на форму для роты бойцов. А еще на горячее питание и сигареты. Ведь у армии для новобранцев не было ничего. 

Вскоре начался кошмар на Донбассе. Многих общих знакомых кинули на блок-посты. Часть в родной области, больше - прямо под Славянок и Мариуполь. Ромчика из части не отпустили, фактически силой. Говорят, кто же нам будет все доставать, если ты поедешь? Ромчик злился, но что тут поделать, приказ. 

Это все знал я со слов общих знакомых. Знал и особо не беспокоился, ведь Ромчик из тех, кто умеет за себя постоять. 
И тут я увидел его руку в толпе. С мятым билетиком для лотереи с мороженым. 

Я вдруг осознал, как много для этого парня значил тот маленький пропуск на счастье, зажатый в сильной руке. Как много значит вся эта обыденная простота. В ситуации, когда каждый миг может оказаться последним. 

Спасибо тебе, Ромчик!
Спасибо, что живой!