Моя история с Ленинградом началась примерно за месяц до Зюганова, который предложил провести референдум по переименованию Санкт-Петербурга. Что еще раз подтверждает мою теорию о том, что идиотизм разлит в воздухе, а может быть, и вправду работают «облучатели вогнутой планеты» — хреновые идеи приходят одновременно многим людям...

Дело было так. Собралась я менять загранпаспорт — мой весь проштампован бесконечными командировками. Отдаю документы на получение нового заграна (решила все официально сделать, дура!) — и через три дня получаю ответ: загранпаспорт можно получить только после того, как поменяю российский. Ибо в российском у меня, видите ли, стоит «город рождения — Санкт-Петербург», а не «Ленинград». На мой вопрос, как же я до этого с 16 лет получала немыслимое количество загранпаспортов без всяких придирок, девушка в паспортном столе резонно ответила: «Сейчас времена изменились». Что правда, то правда. И вот я звоню своему секретарю, прошу помочь поменять российский паспорт.

А потом сажусь и думаю. И даже не могу объяснить почему, но просто вдруг отчетливо понимаю, что я не хочу, чтобы в моем паспорте стоял «Ленинград». Не хочу, чтобы туда, пусть косвенно, но проник надоевший с октябрятских времен «дедушка Ленин». Я ведь, даже когда мне звездочку октябрятскую прикрепляли, возмущалась: «У меня уже есть свой дедушка. Дедушка Борис. Мне не надо другого!»

Но это, наверное, потому, что уже тогда характер был ни к черту.

Так вот. Я перезвонила секретарю. И против правил сказала ей: «Наташ, пошли к черту ФМС. Найди в интернете фирмы, специализирующиеся по визам, сделай за любые деньги, но Питер мне в паспорте оставь, не отдам его придуркам!»

На моем доме в Питере висит мемориальная доска: «Антатолию Собчаку, первому мэру Санкт-Петербурга». На памятнике моему отцу на Васильевском острове написано: «Вернул городу его историческое имя». Это произошло 12 июня 1991 года.

Я не хочу жить в стране со Сталинградом и Ленинградом! Многие наши беды из-за того, что их призраки преследуют нас. Из-за того, что Ельцин не решился признать сталинизм преступным режимом. А сейчас — и не будет никто признавать. «Времена изменились». Ведь можно потерять 5-10 процентов рейтинга! А рейтинг важнее.

Будем ждать, когда же появится кто-то, для кого закрыть прошлое раз и навсегда будет более важной задачей, чем следующие выборы. А пока любимый ответ профессионального политика, не желающего отвечать на острый вопрос, который предполагает выбор из двух полярных точек зрения: «Я этого не исключаю». Вслушайтесь, как часто нам повторяют эту фразу разные чиновники.

Ну, а я буду бороться до конца за свой Санкт-Петербург. И за здравый смысл заодно.