Полюбившиеся президентскому пресс-пулу иностранные журналисты Савик Шустер, Евгений Киселёв и Михаил Подолян представляют угрозу имиджу Виктора Януковича и не должны работать с главой государства, поскольку напрямую ответственны за становление тоталитарных политических режимом в России и Белоруссии. Об этом в эфире радио «Мелодия» заявил один из мэтров украинской журналистки, президент Фонда свободных журналистов имени Вячеслава Чорновола Дмитро Понамарчук.

Его интервью впавшей в немилость к новой власти радиостанции так бы и осталось незамеченным, если бы ссылку на фрагмент аудиозаписи прямого эфира Понамарчук не разместил на своей странице в сети Facebook.

«Я далёк от российской журналистики, но я не говорю: от классической журналистики, от Герцена, Добролюбова тех времён. Я говорю о современной российской журналистике, куда они привели свою страну, а они привели её к тоталитаризму. И тогда когда они там не нашли себе места, они пришли сюда. Что они хотят нам рассказать? Что они могут спросить у МОЕГО лично президента, за которого я голосовал?» - негодует многолетний пресс-секретарь Вячеслава Чорновила.

Особой пикантности критике Пономарчука полюбившихся российских наёмников и нового пресс-секретаря президента Дарки Чепак добавляет то обстоятельство, что именно он возглавлял пресс-центр кандидата в президенты Януковича зимой 2010-2011 года.

Летом 2011 года на канале INTV советник Юлии Тимошенко и один из главных политтехнологов БЮТ Олег Медведев сообщал, что Пономарчук продолжает работать с Партией регионов.

Газета «Вечерние Вести» называла его едва ли не личным разработчиком имиджа президента.

АУДИО ЗДЕСЬ

Українською мовою

З приводу ЗМІ, їхніх представників. Звісно, ми не могли обійти цю тему. Як ви оцінюєте зустріч у Межигір'ї?

Вона мені не сподобалася. Я нічого... Ви знаєте, я по-перше завжди казав: «Ми все ж таки всі діти українскої журналістики». Хай вона буде українська радянська, хай буде українська незалежна, українська демократична. Я Вам чесно скажу, я не розумію, що робить у нашого президента, тим більше в його приватному обійсті, Шустер, Кисельов.

Я далекий від російської журналістики, але я не кажу: від класичної журналістики, від Герцена, Добролюбова тих часів. Я кажу про сучасну російську журналістику, куди вони призвели свою країну, а вони призвели її до тоталітаризму. І тоді коли вони там не знайшли собі місця, вони прийшли сюди. Що вони хочуть нам розказати? Що вони можуть запитати у МОГО особисто президента, за якого я голосував?

Я розумію роль Андрія Куликова, я розумію, знаючи його ще з тих часів, як він працював у «Вісті України» (газета розповсюджувалась по всьому світу серед українських громад). Я це розумію. Я розумію навіть, чому там сидить Михайло Подолян. Тому що він був вигнанцем білоруського режиму Лукашенка і знайшов свою другу батьківщину на Україні. Він перфектно знає українську мову, я спілкуюся винятково з ним українською. Я його розумію, може, він і росіянин, але він з Білорусії, але я його розумію, як білоруса, як представника братнього народу.

І розмова, розумієте, не відбулася з таким президентом, з яким би я хотів пошкодувати, чому я не на тому місці. Я ніколи в житті не пошкодую, чому я не на місці Кисельова, чому я не на місці Шустера. Бо воно мені не треба навіть у страшному сні. Ось.

Завжди український президент є для українського народу, і він обраний Україною.

І ми, якими б ми не були: не такими популярними, чи не такими відомими, чи не з такими іменами як Кисельови, чи Шустери. Але ми такі, які ми є. Ми — такі журналісти, який у нас президент, а президент у нас такий, бо в нас такі журналісти.

І я вам не скажу ніколи, не підтверджу, що Шустер і Кисельов хотіли би поставити таке запитання щоби воно зачепило молоду дівчину, хлопця-студента, лікаря, педагога, пенсіонера, Дмитра Понамарчука, який просто дивиться на це дуже холодними очима на цю зустріч.

Скажіть, як вигадаєте, чому ж все таки не були запрошені на зустріч ну, я не знаю там, ну представники тієї ж «Української правди»?

Ніколи прес-секретарі і ті, хто обслуговує в медіа-просторі своїх начальників, а президент для когось є начальник, а для мене він просто є мій вибір, не можуть казати правду в очі.

Вони, очевидно, не працювали з В'ячеславом Чорноволом, який не любив фальші в інтонації, в поглядах, в якомусь там знаєте щось підкрутити-накрутити. Він хотів все так, як воно є. І я думаю, що не було ще у президента (за винятком Олександра Мартиненка, Дмитра Табачника у Кучми), які б відверто казали президентові, що ми професіонали в цій ділянці, ви — професіонал в керуванні державою, ми професіонали в тому, щоб знайти вам найкращу хвилю з меншою амплітудою в спілкуванні з українським народом. Тому послухайте, будь ласка, ми — професіонали і треба це зробити так, так і так.

Я не буду зараз ділитися секретами, що можна було б зробити, але, скажімо, є такі елементарні речі, які створять атмосферу, що начебто я у гостях у президента, хоча б як журналіст. Але я такої атмосфери не почув, я думав, що я уже взагалі не журналіст, я взагалі не українский, я взагалі нічого для України не написав. Не тому що я туди не запрошений, а тому що я бачив, з ким іде зустріч. І я думаю це завжди думають, що прес-секретар — це високе заняття. Це — високе покликання. Прес-секретар власними руками робить велику легенду, щоб ця людина була найдоступніша для суспільства, для кожного громадянина, от начебто я його побачив і ще раз хочеться.

На русском языке

По поводу СМИ, их представителей. Конечно, мы не могли обойти эту тему. Как вы оцениваете встречу в Межигорье?

Она мне не понравилась. Я ничего... Вы знаете, я во-первых всегда говорил, что мы все же все дети украинской журналистики (пусть она будет украинская советская, пусть украинская независимая, украинская демократическая).

Честно скажу, я не понимаю, что делает у нашего президента, тем более на его частном подворье Шустер, Киселёв.

Я далёк от российской журналистики, но я не говорю: от классической журналистики, от Герцена, Добролюбова тех времён. Я говорю о современной российской журналистике, куда они привели свою страну, а они привели её к тоталитаризму. И тогда когда они там не нашли себе места, они пришли сюда. Что они хотят нам рассказать? Что они могут спросить у МОЕГО лично президента, за которого я голосовал?

Я понимаю роль Андрея Куликова, я понимаю, знаю его ещё с тех времён, как он работал в «Вести Украины» (газета распространялась по всему миру среди украинских общин). Я это понимаю. Я понимаю даже, почему там сидит Михаил Подолян. Потому что он был изгнанником режима Лукашенко и нашёл свою вторую родину на Украине. Он перфектно знает украинский язык, я общаюсь с ним исключительно на украинском. Я его понимаю, может, он и русский, но он из Белоруссии, но я его понимаю, как белоруса, как представителя братского народа.

И разговор, понимаете, не состоялся с таким президентом, с которым бы я хотел пожалеть, почему я не на том месте. Я никогда в жизни не пожалею, почему я не на месте Киселёва, почему я не на месте Шустера. Ибо оно мне даже в страшном сне не надо. Вот.

Украинский президент всегда будет для украинского народа, и он избран Украиной.

И какими бы мы не были: не настолько популярными или не настолько известными, не с такими именами как Киселёв или Шустер. Но мы такие, какие мы есть. Мы - такие журналисты, какой у нас президент, а президент у нас такой, какие у нас журналисты.

И я вам не скажу никогда, не подтвержу, что Шустер и Киселёв хотели бы задать такой вопрос, чтобы он задел молодую девушку, парня-студента, врача, педагога, пенсионера, Дмитра Понамарчука, который просто смотрит очень холодными глазами на эту встречу.

Скажите, как выдумаете, почему же не были приглашены на встречу ну, я не знаю, там представители той же «Украинской правды»?

Никогда пресс-секретари и те, кто обслуживает в медиа-пространстве своих начальников, а президент для кого-то начальник, а для меня он просто есть мой выбор, не могут говорить правду в глаза.

Они, очевидно, не работали с Вячеславом Чорновилом, который не любил фальши в интонации, во взглядах, в каком-то подкрутить-накрутить. Он хотел видеть все так, как оно есть. Я думаю, что не было ещё у президента (за исключением Александра Мартынюка, Дмитрия Табачника у Кучмы), которые бы откровенно говорили президенту, что мы профессионалы в этой области, вы - профессионал в управлении государством, мы профессионалы в том, чтобы найти вам лучшую волну с меньшей амплитудой в общении с украинским народом. Потому послушайте, пожалуйста, мы - профессионалы и надо это сделать так, так и так.

Я не буду сейчас делиться секретами, которые можно было бы сделать, но, скажем, есть такие элементарные вещи, которые создадут атмосферу, будто я в гостях у президента, хотя бы как журналист. Но я такой атмосферы не услышал, я думал, что я уже вообще не журналист, я вообще не украинский, я вообще ничего для Украины не написал. Не потому что я туда не приглашён, а потому что я видел, с кем идёт встреча. Всегда думают, что пресс-секретарь - это высокое занятие, это - высокое призвание. Пресс-секретарь своими руками делает большую легенду, чтобы этот человек был самым доступным для общества, для каждого гражданина, вот вроде я его увидел и ещё раз хочется.

 UAINFO