Массовые беспорядки, охватившие арабский мир заставили задуматься о том, возможны ли подобные события и в других странах.

В деловом издании The Wall Street Journal опубликован так называемый «индекс революционности» - список стран, где в скором времени возможны массовые акции насильственной смены власти. Рейтинг составлен в порядке «умственного упражнения», не претендуя на создание «железобетонного, академически проверенного инструмента диагностики», отмечается в статье Аллена Мэттича, пишет Сегодня.

Первую тройку составляют (в порядке убывания вероятности восстаний) Кения, Камерун и Пакистан.

Самой безопасной с точки зрения социальных потрясений Мэттич считает Швецию. Из 85 исследованных Мэттичем стран Россия находится на 40-м месте. Подразумевается, что выступления в России более вероятны, чем в Бахрейне (48), Кувейте (51), Катаре (59), Объединенных арабских эмиратах (61), но менее вероятны, чем в Саудовской Аравии (39), Казахстане (31), Китае (30), Белоруссии (29), Венесуэле (28), Иране (27), Украине (22), в Тунисе (21), Грузии (18), Египте (16), Узбекистане (15), Азербайджане (10), Иордании (9), Марокко (8).

Соседние места занимают Грузия с ее многопартийным парламентом и тоталитарный Туркменистан: 18-е и 19-е места соответственно.

В основу индекса легли три равновзвешенных критерия: социальная несправедливость, склонность населения к бунту, и спусковой крючок - в данном случае, выраженная в процентах доля затрат на питание в конечных расходах домохозяйства.

Первый из них определяется по Индексу восприятия коррупции, который рассчитала Transparency International, Индексу развития человеческого потенциала, подготовленному Программой развития ООН, и Коэффициенту Джини, отражающему степень расслоения общества по уровню доходов.

Второй критерий Мэттич выводит из среднего возраста населения, уровня безработицы и ВВП на душу населения, ибо «молодые и безработные более склонны бунтовать, чем люди постарше, имеющие работу, а более бедные общества имеют большую предрасположенность к гражданским волнениям».

Третий показатель автор позаимствовал из данных американской Администрации по контролю за продуктами питания и лекарствами. Он исходит из того, что «исторически голод приводит к восстаниям».

«Бедные страны, в которых много молодежи, имеют больше шансов превратиться в горячие точки, чем стареющая, буржуазная Европа», - обобщает Мэттич, призывая, тем не менее, следить за Ирландией и Грецией

Почему же в бывших республиках СССР протестное движение не нашло отклика? На взгляд Леви, одна из причин - демографическая: «В отличие от стран Ближнего Востока, здесь население стареет и просто меньше людей, которые совершали бы мятежные поступки, свойственные молодежи».

Другие причины автор усматривает в том, что по сравнению с советским режимом нынешние автократии кажутся мягче, а экономические свободы - шире.

Более того, в краткосрочной перспективе беспорядки в арабских странах даже усилили позиции автократов, говорится в статье: «Цены на нефть подскочили, что выгодно экономикам России, Казахстана и Азербайджана».

Нынешняя когорта постсоветских лидеров также умело играет на страхах перед нестабильностью и нищетой.

Даже «цветные революции" в Украине, Киргизии и Грузии за истекший период выдохлись, считает Леви: «Одно время казалось, что Грузия идет в авангарде демократической волны. Но в 2007 году президент Саакашвили, близкий союзник Америки, жестоко подавил оппозицию. Теперь соперники говорят, что он не лучше Путина».

И все же потребность в демократии усилилась, отмечает корреспондент: 10 лет назад 81% россиян заявили в ходе соцопроса, что предпочитают порядок, а не демократию, теперь так отвечает лишь 56%.

<a href="http://www.segodnya.ua/news/14227630.html">Источник</a>