Как часто мы видим себя со стороны и готовы ли признать, что ход вещей существования не таков, как нам кажется

Почему мы не считаем минуты? Конечно, странно сидеть с секундомером и подсчитывать часы, упиваясь при этом жизнью. Но с другой стороны, мне скоро исполнится 37 лет, а это 13 522 дней, а это 19 741 680 минут. А я их помню? Вот они прошли – набор обезличенных цифр, знаки, обозначающие количества, и что? Где среди них жизнь? В пробелах между цифрами?

Наверное, да. Значит, жизнь — это то мгновение, которое нельзя подсчитать. Оно выпадает из циферблата суток, его нельзя зафиксировать стрелками, невозможно внести в таблицу умножения дней.

Жизнь и есть то пустопорожнее место между минутами, тем самым она запечатывается вне времени, вне хода настенных или карманных часов. Бытие — это пустота, спрятанная между щелочками вечности, в ее пазах и трещинках.

И тем самым на это бытие мы не способны по-настоящему влиять – она образуется само, между тиканьем и громом курантов.

И это истинное бытие оплетает наше существо воздушно-пустыми нитями, как сеть. Поэтому так тяжело заметить тот миг, когда живешь.

А ведь настоящая жизнь сравнима с чувством, когда находишь потерянную ранее вещь. Это чувство приобретенного – незаслуженно, не за грехи или правду, а просто, потому что в космосе жизни мимо пролетела однажды комета - событие или человек.

И теперь виден тянущийся световой след. Да и что такое след, как не чувство трения предмета о пространство? Сжигаются яркие минуты, более блеклые брызги остаются после недель, в тусклом еле заметном пламени месяцев пролетает жизнь.

И много ли мы помним этого сильного пламени в жизни? Наверняка нет. Большинство дней обезличено, как грани морского гравия, истертого волнами. Поэтому настоящее свойство жизни и ее кометы – внезапность.