Ну, маленький-маленький постик со снежнянскими зарисовками.

Как известно, и даже Борис Филатов об этом упоминал, мелкие шахтерские города Донбасса — это вам совсем не Донецк и не Славянск с розами, офисным планктоном и фонтанами. Это особая категория людей, о менталитете которых я еще поведаю. Так вот. Если Донецк, Славянск и Макеевка, хоть и имеют достаточное количество ваты, все же более вменяемы, то в Снежном ватограждан — процентов 90. Ну, так сложилось. Работы нет, театров-кинотеатров-развлечений адекватных нет, молодежь либо пьет, либо уезжает, либо идет работать на «дырки».

И вот, как водится, эти самые граждане весьма радели о создании Недоноссии и радостно на каждом углу обсуждали, как они теперь независимы от Украины и ууух заживут. Пока вопрос не дошел до реальных денег. Точнее — их отстутствия.

Деньги — это кровь Донбасса. Это его особая религия. И вот сегодня в одной из аптек случился маленький митинг адептов Недоноссии. Одна барышня репродуктивного возраста рассказывала, как они собрали делегацию (видимо, ту, о которой рассказывал моим знакомым таксист, писала об этом в тви) и отправились на поклон к снежнянскому коменданту. Об этой волшебной личности можно подробнее прочитать здесь. Общественность Снежного в лице нескольких бабок запросило у него пенсий и зрелищ. На что наш кизяцкий комендант заявил, мол, зрелищ я вам уже выдал — на Саур-Могиле шашлыки на развалинах пожарили, а вот пенсии вам Украина будет платить. Митингуюшая в аптеке девица долго возмущалась, как так, если Украина, то зачем вы нам нужны? Если вы не платите, то где взять денег? «Хотели республику — надо за нее отвечать, — поучательно сказала девица в аптеке. — А то понаделали делов, разрушили все, а мне вон даже детские не платят!  Мы не за это голосовали! В Макеевке, например, по прописке дают крупу и консервы!»

И тут у местного патриота, который мне все это рассказывал, не выдержали нервы: «А при Украине вы могли за свои деньги не просить ни у кого ничего, а купить столько, сколько вам нужно. Чем вам было плохо при Украине? Но вы ж голосовали…»

И едва ли не впервые с апреля в аптеке залегла гробовая тишина и никто не смог ничего возразить.