Первый раз я столкнулся с российской левой оппозицией в 2012 году в Сирии, в холле роскошного отеля «Шамс», расположенного в центре Дамаска. «Понимаете, СМС не проходят, звонки тоже. Они нас со спутников глушат! У Ливана стоит американская авианосная группа, там тоже глушилки», — возмущенно рассказывала последние новости собравшимся вокруг нее слушателям дородная женщина в черном с восточными чертами лица. Дородной женщиной была Дарья Митина — один из лидеров «Левого фронта», а слушателями — группа российской общественности, приехавшая по приглашению правительства Башара Асада поддержать сирийский народ в борьбе против американского империализма.

Делегация ездила по туристическим местам и фуршетам, живописуя в блогах прелести арабского социализма. 18 января, в день, когда я снимал, как асадовская полиция в Дамаске расстреливает безоружную процессию на похоронах убитых в предыдущий день и добивает ножами уцелевших, Митина пишет в своем блоге: «Рядом с нашим отелем — круглая площадь с памятником в центре, там толпится народ с плакатами и зажженными свечками, получается такой ручеек из огня. На плакатах — “Спасибо, Россия!”, “Спасибо, президент Путин!”, “Спасибо, Лавров!”, “Россия и Сирия — сестры навек!”, ну и, конечно, “Алла! Сурийя! Башар у бас!” — “Аллах! Сирия! Башар и довольно!”. Мы зажигаем свечки, начинаем скандировать вместе с людьми. Насчет “Спасибо, президент Путин!” — у меня сложилось впечатление, что 99% сирийцев действительно не в курсе, кто в России президент. И относится это отнюдь не только к простым пикетчикам в свитерах — на большинстве официальных встреч (а встречались мы с первыми лицами государства) это “президент Путин” звучало постоянно, и только первый заместитель министра иностранных дел, блестящий Фейсал Микдад, не допустил оговорки, сказав “будущий президент Путин” :))».

Дарья Митина стала одним из организаторов Комитета в поддержку народов Сирии и Ливии, занявшегося призывами защитить режим Асада и Каддафи, а также прославлением Джамахирии и сирийского социализма в русскоязычных блогах и СМИ. Визитной карточкой проекта стали низкое качество пропаганды и hate speech — призывы к войне и уничтожению инакомыслящих. Осенью 2012 года россиянка Екатерина Устюжанинова, находившаяся в тесном контакте с членами комитета, поехала в Ливию, где совершила убийство одного из полевых командиров оппозиции, написав кровью на стене его дома: «Смерть крысам!». Крысами Митина и другие члены комитета называли политических оппонентов вблогах и публичных выступлениях. После убийства Екатерина укрылась в российском посольстве в Триполи, вследствие чего посольство было захвачено и сожжено взбешенной толпой, а дипломаты были вынуждены бежать из Ливии. За три дня до убийства россиянка написала в письме домой: «Мне не нужно, чтобы меня кто-то помнил, мне не нужна уже никакая репутация и тем более не нужна моя жизнь. Мне нужно, чтобы Муаммар Каддафи был жив».

С арестом Удальцова Митина уже официально становится одним из лидеров «Левого фронта», а в 2014 году появляется в списке сотрудников МИДа «ДНР» в качестве московского представителя по связям с общественностью. Сфокусированность деятелей движения на внешних фронтах перестает казаться странной, если отмотать пленку назад, в 2005 год, когда «ЛФ» только создавался. До этого времени в России существовало множество небольших и совсем микроскопических левых организаций — от либертариев левого толка до троцкистов и сталинистов, — многие из которых существовали на гранты зарубежных коллег. Политическая активность на левом фронте стала модным времяпрепровождением для юношей и девушек из хороших семей. Гранты при этом часто разворовывались, что мало для кого было секретом. Зарубежные партийные товарищи тоже знали о том, что в России деньги воруют, но морщились и продолжали платить. Многочисленные кружки по интересам, из которых и состояло тогда левое движение, особой пользы властям не приносили, но и вредa тоже не причиняли. Все изменилось в 2005 году, когда на горизонте замаячила «новая внутренняя политика» администрации Суркова.

«Это было беспринципное, с нашей (Комитета за рабочий интернационал. — Ред.) точки зрения, объединение, — говорит Игорь Ясин, активист левой оппозиции, который стоял у истоков создания «Левого фронта» и до сих пор является видным представителем независимых левых сил. — Программные принципы играли второстепенную роль, главное — создать максимально широкую организацию. В последнем, конечно, не было бы ничего плохого, если бы речь шла о продвинутых молодых людях». В состав «Левого фронта» помимо костяка в виде «Авангарда коммунистической молодежи» с Удальцовым вошли и весьма одиозные персонажи, которых тем не менее объединяло наличие разветвленных связей с братскими компартиями за рубежом, — такие, как Алексей Пригарин (ему на момент включения в состав «Левого фронта» исполнилось 78 лет), основатель Исламского комитета России Гейдар Джемаль, бывший чиновник Министерства промышленности РФ в 2001—2003 годах Дарья Митина, а также политтехнолог и профессиональный создатель левых политических движений Виктор Шапинов — его мы еще увидим позднее, уже на Украине. Некоторые из них представляли влиятельные советские династии, например, дед Джемаля был одним из начальников НКВД Азербайджана, впоследствии став председателем Верховного суда республики, а отец — крупным деятелем компартии. Отец Митиной, выходец из Афганистана, тоже принадлежал к влиятельному клану и был сыном премьер-министра страны. С падением СССР коммунистический интернационал не исчез — большинство европейских компартий продолжили существовать в новых условиях, сохранив при этом старые контакты с уже бывшими кураторами. На фоне торжества левой идеи в Европе многие активисты и функционеры стали известными журналистами, опинионмейкерами и политиками. Возможность влиять на эту аудиторию — это бесценный ресурс, который Кремль не мог упустить.

Существуют свидетельства того, что «Левый фронт» как минимум опосредованно находился под влиянием Администрации президента. Как утверждает Игорь Ясин, «Справедливая Россия» — еще один конструкт сурковской администрации — с взаимной выгодой сотрудничала с «Левым фронтом» для раздувания масштаба обоих движений: «Любая партия должна создавать впечатление, что она действительно партия, а не просто электоральная машина, поэтому нужны “влиятельные люди”, поддержка движений каких-то... Как же иначе... “ЛФ” готов был кого угодно включать, чтобы создать впечатление массового движения, а “СР” — представителей “ЛФ”, чтобы создать впечатление настоящей политической партии». В результате этого сотрудничества один из активистов «ЛФ» Илья Пономарев прошел в Госдуму по партийным спискам «Справедливой России». Тот самый Пономарев, который позднее оказался замешан в скандале с распилом денег в Сколкове. Впрочем, не он один — Дарья Митина тоже оказалась не чужда инновационному бизнесу, о чем и известила своих подписчиков: «Контора моя в этом году выиграла конкурс инновационных проектов и стала резидентом Сколкова». Случилось это, однако, спустя всего год после того, как в другом блоге она же назвала Сколково потемкинской деревней.

Алексей Сахнин, еще один лидер «Левого фронта», по мнению некоторых оппозиционеров, тоже напрямую работал на Администрацию президента. Независимый активист оппозиции Владимир Малышев так рассказывает о своем опыте работы с «Левым фронтом» во время «ОккупайАбая»: «Я столкнулся с ними очень близко во время событий после 6 мая, когда был “Оккупай”. Вот там они явно работали на Суркова. Оттуда мы и стали конфликтовать с Сахниным. Там была так называемая ассамблея, которая находилась под жестким контролем левых, как раз Сахнин ей и руководил. Ее задача была в том, чтобы взять на себя полномочия “Оккупая”, а людей распустить. При этом им в этом активно помогали националисты. Вся официальная пресса выставляла их как представителей этого протестного мероприятия. Конечно, не все левые работали с Сурковым, а те, кто управлял ассамблеей. Если вы посмотрите кадры с тех мероприятий, вы увидите, как они жестко модерировали выступления. Они пытались принимать решения, кто должен приходить на “Оккупай”, а кто нет. Пытались запретить приходить Собчак и Гудкову-младшему. Их позиция состояла в том, что они создали орган, который выражает мнение “Оккупая”: этого достаточно, утверждали они, и дальше мы будем бороться политическими методами, ну там в выборах участвовать, петиции писать и все в этом духе, а лагерь больше не нужен — надо расходиться по домам.

Чтобы этого добиться, они уходили на другую площадку демонстративно, где проводили ассамблею. Например, мы были на Арбате, а они шли на Баррикадную, откуда лагерь выгнали предварительно и площадь была перекрыта. Никого не пускали, но вот каким-то чудесным образом их вдруг пустили и разрешили провести ассамблею. Просто рядовые участники за ними не шли, только националисты. Они опять в итоге возвращались к нам на Арбат».

В 2013 году Алексей Сахнин покидает Россию и перебирается в Швецию, где получает политическое убежище по «Болотному делу», к которому он, впрочем, имел весьма опосредованное отношение. Опираясь на свою медийную раскрученность, Сахнин утверждал, что был объявлен в некий оперативный розыск, что недоказуемо, в отличие от федерального. Оперативный розыск также не означает, что в отношении разыскиваемого возбуждено дело. Прошло уже больше года с момента «бегства» Сахнина из РФ, но до сих пор никаких независимых подтверждений того, что на него есть какое-то дело или он разыскивается, нет. При этом статус «политического беженца», которого якобы разыскивают российские власти, очень удобен, поскольку позволяет ему с ходу отметать любые подозрения в ангажированности Кремлем.

Сахнин разворачивает активную деятельность по помощи узникам режима по «Болотному делу». Единственным ее реальным результатом становится широкая сеть контактов в среде шведских политиков и парламентских партий, которая начинает использоваться с началом событий на Украине. Ханс Линде, руководитель по вопросам внешней политики Левой партии Швеции, подтверждает эту картину: «Да, я говорил с Сахниным несколько раз, и мы говорили о развитии событий как в России, так и на Украине». Аналогичные разговоры велись и с представителями Партии зеленых. С подачи Сахнина левые журналисты ведущих газет Швеции по сутиперепечатывают точку зрения Кремля на украинский кризис — знакомые мантры о киевских фашистах приперчены левой риторикой о восставшем против засилья олигархов народе Донбасса и социалистическом будущем народных республик. Также левая общественность королевства знакомится с организацией «Боротьба» — аналогом «Левого фронта» на Восточной Украине.

Организация «Боротьба» была создана по образу и подобию «Левого фронта» в 2011 году политтехнологом и одним из основателей «Левого фронта» Виктором Шапиновым. Среди украинских левых распространено мнение о том, что именно Шапинов является казначеем «Боротьбы» от Кремля и занимается обеспечением финансирования организации Москвой. Бывший член «Боротьбы», покинувший организацию в 2011 году, но сохранявший контакт с ней до марта этого года, говорит: «Если коротко, то Шапинов занимается в “Боротьбе” сбором бабла. Как я подозреваю, в том числе из Кремля». Представляться настоящим именем он не хочет: «Обозначь меня в статье Шахтер: если “Боротьба” поймет, кто я такой, то будут проблемы — морду набьют, а если придут к власти — расстреляют».

Один из известнейших левых активистов Украины Александр Володарский считает, что слитая и опубликованная весной этого года переписка Шапинова, где, в частности, использовались «темники» наподобие тех, что раздают российским телеканалам, о том, как освещать и реагировать на определенные события, подтверждает подозрения, что он, являясь одной из ключевых фигур «Боротьбы», работал напрямую с Москвой и получал финансирование из Кремля или близких источников. «4 декабря 2011 года (на парламентских выборах. — Ред.) я видел Шапинова на одном из избирательных участков на севере Москвы в качестве наблюдателя от “Единой России”. Ну и потом многие товарищи по движению рассказывали, как им известный левый предлагал работать на партию власти в избирательной кампании», — говорит Филипп Гальцов, левый активист, находящийся в розыске в России по «Болотному делу».

«Боротьба» создавалась, по всей видимости, на всякий случай — чтобы пустить ее в ход, сыграв на советско-социалистической ностальгии рабочего населения Восточной Украины, когда придет время. Кремлевские стратеги, видимо, понимали, что европейский выбор Украины — вопрос лишь нескольких лет. Время пришло в 2014 году, с началом Майдана и активной десоветизации страны. Вполне ожидаемо «Боротьба» во главе со своим идеологом Шапиновым выступила против Майдана и открыто призвала к отделению Восточной Украины. «Вообще мне кажется, что “Боротьба” — это во многом проект Сахнина, он ими управляет. Из каких-то его фраз, рассказов я сделал вывод о том, что он имеет большое влияние на принятие решений там, постоянно в скайпе с ними сидит и т.д. Ну и политтехнолог Шапинов, конечно», — говорит анархист и лидер панк-группы «Большевикинги» Евгений Волынский, который был близок к Сахнину в его начальный период деятельности в Стокгольме. «Шапинов — мой личный друг, в гости приезжал в Швецию», — подтверждает в интервью сам Алексей Сахнин.

Значение «Боротьбы» нельзя недооценивать: помимо прямого участия в столкновениях и всемерной поддержки продолжения кровавой карусели на Донбассе (активисты «Боротьбы» участвовали в избиениях представителей студенческой молодежи, оккупировавших областную администрацию в Харькове, а также непосредственно входят в состав вооруженных формирований сепаратистов «ДНР») цель проекта состоит в расколе политической элиты Запада и в особенности — ее левого крыла. То, что плохо удалось Сахнину в консервативной Швеции, где от Левой партии так пока и не удалось добиться однозначной поддержки Кремля, вполне получилось у другого руководителя «Боротьбы» — Сергея Киричука, который, поехав в апреле этого года на конференцию левых в Берлине, так там и остался в связи с гипотетическими репрессиями в Харькове — в качестве политического консультанта по вопросам Украины и Восточной Европы фракции Левой партии в бундестаге. Какотчитывается Виктор Шапинов, «знаменитая речь одного из лидеров Левой партии (Германии. — Ред.) Гизи против киевской хунты не состоялась бы, если бы не Киричук».

Апофеозом же деятельности Сахнина в Швеции стала организация промосковской демонстрации в центре Стокгольма, которую устроили собственно Сахнин и маргинальная Социалистическая партия Швеции. Все было как положено — с красными флагами и георгиевскими ленточками, а также с пламенными речами, направленными против киевской хунты и фашистов.

Мы едем с Сахниным в вагоне стокгольмского метро. «А ты знаешь, — неожиданно спрашивает он, — что у российской элиты есть своя секта? Называется “Методология” — искусство манипуляции массами. Это как НЛП, только действует на большие массы людей. У них есть здание прямо в центре Москвы. Туда заходишь и изумляешься — витражи вокруг, все очень красиво и дорого сделано. А снаружи и незаметно ничего...»

По слухам, циркулирующим в околополитической среде, «Методология» представляет собой клуб закрытого сектантского типа, который занимается проведением так называемых организационно-деятельностных игр. Суть их в том, чтобы искусственно создать кризис, а потом из него выйти. При этом отрабатываются определенные навыки, которые якобы помогут участникам в достижении их целей. Как говорят, к известным методологам принадлежат Владислав Сурков, Сергей Кириенко, Елена Мизулина и другие. Основоположник методологии Сергей Попов в 2011—2012 годах реализовал проект «Школа молодых лидеров». По концепции создателя, обучение в «Школе», куда, как утверждается, входит изучение речей и интервью Суркова, приведет участников в элиту России.

— А ты что там делал? — удивленно спрашивает Сахнина его подруга Мария Доброхотова.

— Да так, был там у меня один проект...