Если бы Украины не было, ее бы стоило придумать. Вот ее и придумали. Да, такая ужасная страна, где всё время убивают, мучают, кидают в помойки почём зря. Только дело тут не в политике, мы же с вами о телевизоре говорим.

Телевизор подсел на Украину, как отпетый наркоман. Вот уже почти год майдан-революция с последующими боевыми действиями дает бешеные рейтинги. Всем, кто показывает и рассказывает.

И как можно резать такую прекрасную курицу с ее мощными яйцами? Если в ток-шоу нет Украины — сливай воду. Никому это не надо, и смотреть не будут. Ну правда, кому нужна эта Россия с ее долларом за 40 и евро за 50, с исчезающим пенсионным фондом и меняющимися на глазах ценниками. С ее воровством опять же. Никому не нужна, потому что это неинтересно. Вот Украина — это да!

Там драйв такой. Лежит себе человек на диване. Хорошо лежит, после работы. Пивко рядом поставил, ну и давай бороться за права русских в Донбассе. Заодно и патриотом себя чувствуешь.

Телевизор уже и хотел бы отключить Украину, да нельзя. Иначе придется работать себе в убыток. Украина — главное развлекалово нашего ТВ, со слезами на глазах, конечно.

Ну казалось бы, вроде бы перемирие. Ан нет, еще больше передач про Украину стало. Каждый божий день без передышки — то Соловьев на «России», то Толстой на «Первом». Или наоборот, неважно. Хочешь мира — готовься к войне.

Для кого война, а для ящика это зритель, ведь всё ради него делается. Мало г-ну Толстому одной «Политики» по воскресеньям, теперь он в дневном эфире — «Время покажет» называется. И опять про Украину, мать русского телевидения.

В это время ТВ смотрят одни только домохозяйки. Стало быть, для них, родимых. Нет уже Наташи Королевой с мамой, так вкусно лепивших вареники на голубом глазу. А кстати, почему нет? Может, потому что Наташа оттуда, и ее настоящая фамилия Порывай? «А я сошла с ума, какая досада» — вот так становятся жертвами родной телепропаганды.

Домохозяйки — это тоже контингент, и они должны во всем разбираться: кто тут фашист с карателем, а кто освободитель с ополченцем. Пётр Толстой это делает на раз, два, три, читает политинформацию, аж заслушаешься. Хотя в критические дни военных действий он как-то старался держаться в стороне, не слишком натравливать одних людей на других, все-таки фамилия обязывала, непротивление зла насилию и т.д. А теперь, опять бьет своих боевых подруг глажки и борща прямо в темечко. Неужели домохозяек только так и надо долбить?

Рядом с Петром Екатерина Стриженова. Ну что она тут делает? Такая тихая, мирная, домашняя опять же. Никогда в политику не лезла, сидела себе по утрам в телевизоре и всех радовала. Еще в антрепризах играла. И вот ее бросили на Украину.

Жалко девушку. Она перемещается с микрофоном влево и вправо, вот и вся ее функция. «Ты только туда-сюда ходи…» — жутко патриотично.

А Соловьев так просто гений! Вкалывает до потери пульса, а в прекрасной форме. На его ток-шоу спорит хорошее с еще более лучшим, это так интересно. Но людям нравится: скажи волшебное слово «Украина», и тебя уже никогда не переключат.

По пятницам на Первом выходит всё еще популярный «Голос». Который, пожалуй, лучше, чем «Артист» («Россия-1»), начинавшийся когда-то в то же самое время. И какой тут выход? Ну конечно, перенести «Артиста» в ночь, а на его прекрасное место поставить спорить с «Голосом» программу «Специальный корреспондент». Ох, как они там сладко про Украину поют.

Только люди-то у нас не дураки, они тоже могут устать от такой лобовой пропаганды. И тогда им подсунули Гозмана. Леонида Гозмана, правую руку г-на Чубайса. Это пока единственный разрешенный оппозиционер на всем нашем новороссийском ТВ. Во всех программах он оказывается один и без оружия против кучи уверенных в себе умных людей с горящими глазами, от всей души доказывающих Леониду, что он предатель. Гозман не обижается, а наоборот, благодарен: ведь ему все-таки разрешили. И он должен использовать эту возможность.

Хотя на самом деле Леонид всего лишь игрушка в этом гоголевском театре абсурда. Ведь с Гозманом или без него, но наш простодушный зритель всё равно будет теперь в любое время суток повторять как мантру: Америка — параша, Украина будет наша! Только так победим.

Пойди и подними Ипполита!

Из кулинарной программы «Смак» пропал маленький атрибут. Совсем небольшой. Но очень важный, так почему-то казалось. Из программы «Смак» пропал портрет Андрея Макаревича. Просто его заменили на наше всё, на Александра Сергеевича. Такая вот рокировочка.

Портрет Андрея Макаревича висел там по той простой причине, что он и является отцом-основателем этого «Смака». Он вёл его 12 лет, а когда уже стало невмоготу, подыскал себе преемника.

Которого зовут Иван Ургант.

Внимание, вопрос: кто снял портрет и зачем? Глупый вопрос, неуместный. Зачем его задавать, когда и так всё ясно. Лицо этого «нехорошего» человека теперь весьма опасно. Просто лицо, молчащее, ничего не высказывающее. Ну да, он уже и так всё сказал. И даже спел.

Если выходит программа о еде, а там неправильный портрет, всё, сливай воду: это намёк. На оппозиционность, революционность и нелояльность. Что само по себе является ныне большим преступлением против политики партии и государства.

«Так лучше от греха подальше его снять», — здраво и очень разумно рассудил кто-то. Уверен, что не Иван Ургант, порядочнейший человек. Кто-то более сильный и трусливый. Или просто осторожный.

Этот кто-то хотел как лучше. Ну зачем привлекать к себе особое внимание, дразнить гусей. Если теперь Макаревич не в моде, почему бы не перебдеть на всякий случай. Как бы чего не вышло. И от Макаревича не убудет, и программа подстрахуется. Хорошо!

Время менять имена. «Иди и подними Ипполита» — помните? Ой, какие мелкие бумажки. Он был всего лишь там третьим лишним.

Или другой сюжет, «Место встречи». Когда Шарапову для его же спасения в подвале приклеили на дверь портрет его любимой. Он всё понял — портрет во спасение.

Любые аналогии хромают, просто время такое. Фотография еще недавно любимого барда теперь стала миной совсем не замедленного действия. Взрываться никому не охота.

Трусость это или умная подстраховка — неважно. Упадёт один листок календаря, поменяется на другой, переменится ветер и кому-то станет очень стыдно. Если этот кто-то еще не разучился стыдиться.