Теперь, когда мои российские и украинские друзья, узнав об очередном обстреле в Донецке и Луганске и посмотрев на карту антитеррористической операции, задаются вопросом, когда же это кончится, я могу показать им другую карту – карту Индии и Пакистана.

Всякий раз, когда конфликт в Кашмире затихает, мы забываем, что две соседние страны, обладающие ядерным оружием, находятся в состоянии перманентного противостояния. И когда это противостояние вспыхивает в очередной раз, оно вновь становится главной темой мировых новостей, тесня с первых полос все другие конфликты. Потому что всякий раз мир подходит к грани большой войны, возможной гибели сотен тысяч людей и даже применения ядерного оружия. И так почти уже семь десятилетий.

Между тем нужно вспомнить, что в 1947 году индусы и пакистанцы были жителями одной страны, британского доминиона, разделенного по религиозному признаку. На момент этого раздела никаких пакистанцев как политической нации просто не существовало – я бы даже сказал, что пакистанская политическая нация во многом сформировалась, “отталкиваясь” от могущественного соседа. Но и в Индии именно существование Пакистана – как, впрочем, и миллионов мусульман в самой стране – создало условия для противостояния между государственническим конгрессом Джавахарлала Неру и Индиры Ганди и националистами Атала Бихари Ваджпайи и нынешнего премьера Нарендры Моди. Кстати, победа последнего на парламентских выборах дала возможность многим экспертам предсказать обострение конфликта с Пакистаном – и они не ошиблись.

Все, что есть сегодня в конфликте между Россией и Украиной, между Индией и Пакистаном уже было. Были настоящие войны, которые завершались перемириями. Были попытки оккупации чужой территории. Было содействие сепаратизму на части территории противника с целью его ослабления – так на политической карте мира появилась Народная Республика Бангладеш. Замечу пунктиром – именно народная республика, а не какая-либо еще.

Война, в которой одна из сторон отрицала наличие своих вооруженных, сил в конфликте тоже уже была – 15 лет назад, в кашмирском округе Каргил. Исламабад до сих пор уверяет, что его военные не были участниками противостояния, это все повстанцы из пакистанской части штата… Очень важно понимать и то, что конфликт Индии и Пакистана сформировал правящую элиту в обеих странах. В Пакистане после нескольких лет гражданского правления элита пришла к выводу, что Индии сможет успешно противостоять только сплоченное милитаризированное государство. Так во главе страны оказались генералы.

В российско-украинском противостоянии многое уже случилось. Крым, защищать который Украине было непросто ввиду его специфического географического положения и в котором проживает равнодушное к “материку” население, напоминает мне Бангладеш. Ну а разделенный Донбасс – типичный Кашмир. И если часть территории соседней страны останется под российским влиянием, даже и не формализованным, а другая часть будет “обычной” Украиной, новых конфликтов не избежать.

Украина в своем стремлении восстановить территориальную целостность и отомстить за удар в спину после “революции достоинства” будет становиться все более сплоченной и милитаризованной страной; политики, не способные отвечать на этот вызов, лишатся власти и перспектив. Россия будет тратить все больше сил и ресурсов на поддержание порядка в “свободном Кашмире” – в Донбассе и Крыму, в самой стране повестка дня отчетливо кристаллизуется в противостояние между “государственниками”, пытающимися сохранить многонациональное и многоконфессиональное сообщество, и сторонниками русского национального и религиозного проекта. Все это будет продолжаться годами, приводить к новым войнам и локальным конфликтам.

Новый этап противостояния начнется, когда Украина научится поддерживать экстремистские национальные движения в самой России для того, чтобы отвлечь энергию противника на внутренние распри. В этой бесконечной войне и выкуются настоящие политические нации на постсоветском пространстве. Майдан, судя по всему, стал лишь прелюдией к формированию украинской политической нации, которая окончательно оформится в противостоянии с Россией. В самой России политическая нация будет формироваться не вследствие внутренних процессов, а на фоне противостояния и войн с Украиной – при этом взаимная ненависть “политических россиян” и “политических русских” будет не меньшей, чем нелюбовь обоих этих течений к Украине.

Можно ли избежать этих десятилетий крови, смертей и разрушений? Конечно, можно. Противостояние Индии и Пакистана явилось естественным следствием искусственного разделения – как ни старались колонизаторы и политики в обеих частях доминиона его избежать, конфликтный участок не мог не появиться: если бы Кашмира не было, его бы выдумали. Противостояние России и Украины является искусственным будированием естественного разделения спустя 23 года после развала империи, попыткой запихнуть ребенка – и судя, по кремлевским настроениям, не одного – обратно в материнскую утробу.

Для того, чтобы не погрузиться в кровавый хаос и лишиться будущего, Россия должна всего лишь отказаться от мифологического восприятия реальности, вывести свои войска с территории Донбасса и помочь украинской армии в “зачистке” региона от бандитских формирований, тем более что такую “зачистку” придется проводить и самой России, если она захочет контролировать регион. Ну и одновременно нужно будет вступить в непростой процесс переговоров о будущем Крыма – благо, конституционные нарушения при его присоединении столь очевидны, что пересмотр статуса территории не будет большой проблемой. Обманутым крымчанам – тем, кто действительно хочет жить с Москвой, – нужно помочь в Россию переехать, это могло бы стать совместной задачей правительств обеих стран.

Если для решения этой задачи российской элите нужно избавляться от Путина, то это нужно предпринимать незамедлительно. Куда разумнее пожертвовать будущим президента или даже целого политического класса, чем мирным развитием всего государства, вплотную подошедшего к точке невозвращения из войны.