Что происходит, когда "народ" наводит "справедливость"? История знает разные примеры. На американском Западе в позапрошлом веке золотоискатели и фермеры сами избирали среди себя шерифов, а если те не справлялись с наплывом преступности, самоорганизовывались в комитеты вигилантов ("бдительных").

Вигиланты не очень-то блюли букву закона, но довольно эффективно отлавливали (а иногда и отстреливали) преступников. Нечто подобное в разные времена бывало в самых разных государственных и кавазигосударственных образованиях. Так, порядок на Запорожской Сечи поддерживали сами же "граждане". Обходясь безо всякой полиции. И с минимумом судебных процедур.

Однако гораздо чаще все бывает не так радужно. Со времен Французской революции признано общим правилом, что большинство восстаний приводят либо к террору и диктатуре, либо к анархии, которая часто тоже кончается диктатурой. Собственно, это правило было на практике известно еще древним Афинам, где две с половиной тысячи лет назад борьба между демосом и аристократами привела к тирании Писистрата (справедливости ради следует сказать, что, в отличие от преемников, Писистрат был весьма справедливым и некровожадным тираном).

В сегодняшней Украине тирании пока не просматривается, террора тоже – но общие предпосылки имеются. Как всегда, все произрастает из недовольства активного меньшинства действиями власти, которую легитимно избрало далеко не столь активное большинство.

С одной стороны, при явном попустительстве правоохранителей бежит из-под стражи офицер "Беркута", являющийся одним из главных подозреваемых по делу о "Небесной сотне".

С другой, милиция задерживает бойцов добровольческого батальона, которые "этапируют в Киев" бывшего выскопоставленного мятежника из "ЛНР". А относительно других бойцов из разных батальонов возбуждают уголовные дела за преступления против мирных жителей. Примеры можно приводить десятками страниц.

"За что боролись?" - восклицают радикалы. Либералы, в свою очередь, указывают: да, меч Фемиды должен касаться и "своих" - но это если бы он так же касался "чужих"! И все в один голос предсказывают: добром это не кончится, и, если не будет справедливости, народ возьмет дело в свои руки.

Народные восстания происходят, когда Закон явно несправедлив. Зимний Майдан случился именно поэтому: когда "Семье" и приближенным можно все, а остальным – только дозволенное "Семьей", восстание становится вопросом времени. Однако ликвидация зла не означает автоматически появления добра. Власть сменилась – но не изменилась. И вот идеалисты начинают устанавливать Справедливость, невзирая на Закон. И вдруг сталкиваются с двумя удивительными вещами.

Во-первых, выясняется, что интриговать в толпе ничуть не труднее, чем во дворце. Даже приемы похожи. А во-вторых, становится ясно, что сохранить страну – ту самую, ради которой боролись – это значит либо установить гораздо более жесткую диктатуру, чем недавно свергнутая, либо… да, да, терпеть новых (а во многом и все тех же) олигархов при власти. Надеясь на постепенные реформы под мирным давлением. И понимая, что такие реформы будут ну очень-очень постепенными.   

Этот парадокс коренится в самом устройстве государства и общества. Американские вигиланты, как и козаки на Сечи, действовали исходя из своих конкретных имущественных интересов (у нас как-то принято забывать, что в большинстве своем сечевики были теми же фермерами). Они "наводили порядок" ради сохранения своего имущества. И, наведя этот порядок, вводили соответствующие законы, которым и подчинялись. Так возникала государственность. Наоборот, там, где большинство зависит от отточенной десятилетиями сверхмощной государственной машины – как на постсоветском пространстве – речь идет не о защите имущества, но о способе распределения якобы "общих" благ. В нашем случае –  пенсий, соцвыплат и прочих бюджетных затрат.

Сегодняшние борцы за Справедливость в массе своей стремятся к тому, чтобы государство стало отдавать меньше денег "олигархам", и больше – "народу". При этом данные борцы не так уж редко работают на одних "олигархов" в противовес другим. Но это – не главная проблема. Главная проблема в том, что почти никто не стремится сделать так, чтобы человек стал меньше зависеть от государства в принципе.

А еще большая проблема в том, что изменить такую ситуацию может только власть. Но, увы, не Майдан, каков бы он ни был. Вигилантам и козакам было хорошо: у них государства фактически не существовало. Но именно поэтому их методы нам не годятся. Разрушив то, что у нас и так уже есть, мы просто вынуждены будем заново построить то же самое. Вот только успеем ли?