Трагические события, которые произошли в Мариуполе 9 мая, навсегда провели черту, разделив жизнь горожан на до и после. Грамотно спланированная провокация и организованная система распространения дезинформации, в которой приняли участие не только некоторые городские СМИ, но даже высшие чины в областном управлении милиции, достигли результата.

Доселе не слишком поляризованный Мариуполь был шокирован, потрясен и доведен до высшей степени негодования распространяемыми страшилками о том, как украинская армия стреляет по абсолютно мирным, безобидным демонстрантам, как начальник милиции дает приказы о расстреле митингующих и сам стреляет в своих подчиненных.

А чтобы ложь прорастала глубже, а опровергнуть ее было сложнее, организаторы диверсии устроили похищение начальника Мариупольского горуправления милиции Валерия Андрущука, запустив через каналы «Новороссии» слухи о его повешении.

Но Андрущук выжил. Его, едва живого после жесточайшего избиения и пыток, выкупила у террористов украинская сторона.

Восстановление Андрущука после травм было долгим и тяжелым. Сейчас он в строю и даже баллотируется в народные депутаты по 58 избирательному округу. 

Это первое публичное интервью Валерия Андрущука после майских событий в Мариуполе. 

«Я пробыл на посту начальника Мариупольского горуправления милиции всего 9 дней, но за это короткое время я пережил столько, что хватит на несколько лет в нормальной жизни.

Все началось 1 мая, когда весть о моем назначении долетела до митингующих возле горисполкома. Понятно, что я был неугоден как новый начальник не им, а тем, кто эту толпу организовывал. Я получил информацию, что к УВД движется толпа митингующих, и что наши ППСники не будут защищать горуправление милиции, а расступятся и сделают коридор для них. Подошла толпа. Вели себя агрессивно. Они скандировали: Андрущука в отставку. Горустович — наш начальник УВД. Они требовали Горустовича. Они считали его своим в ДНРе, а теперь этот самый Горустович выступает по телевидению и рассказывает о третьей линии обороны Мариуполя. Не знаю даже, чего ожидать, если у города такая оборона.

Тогда, 1 мая, я, наверное, многих удивил, написав рапорт об отставке. От меня такого не ожидали, выхватили рапорт, стали кричать «Ура, мы победили». Думаю, только это и остановило планируемый еще тогда захват горуправления милиции.

Уже тогда я понял, что подразделения патрульно-постовой службы не подчиняются приказам. Они неуправляемые. Надо было предпринимать конкретные шаги, чтобы вернуть ситуацию в правовое поле. Собственно, мы эти шаги и предпринимали. Правда, надежных людей было единицы. Тем не менее, мы были близки к урегулированию ситуации. В город прислали роту черкасских ППС. Проводили возле горисполкома определенные действия. Там к тому времени оставалось немного людей — в основном, безработные, криминалитет, одурманенные бабушки.
6 мая я провожу совещание с руководителями служб. Обсуждаем взаимодействие с прибывшими под Мариуполь спецбатальонами и Нацгвардией, обговариваем совместное патрулирование улиц. Решаем, как освобождать здание мэрии. В случае сопротивления законным требованиям представителей милиции, приказал подогнать автозаки по схеме с четырех сторон от горсовета и задерживать нарушителей. И Горустович на этом совещании вдруг встает и начинает рассказывать мне, начальнику, свое видение ситуации. На что я ему сказал: дружок, твое видение ситуации в том, что и ты, и бывший начальник милиции, и Хотлубей (мэр Мариуполя) виноваты в том, что допустили все это. Ох, как он психанул, хлопнул дверью так, что посыпалась штукатурка, и ушел с совещания. После этого Скляров (начальник милиции общественной безопасности) собрал личный состав ППС и должен был им поставить задачу. Жду-жду, час проходит — совещание не заканчивается. Спускаюсь к ним — смотрю, расслабленные такие все сидят. Видят меня — сержанты головы опустили, а офицеры начинают возмущаться. Спрашиваю: чего вы возмущаетесь? А они: «Мы стрелять в людей не будем». А я им: «А кто вам сказал стрелять? Никакого приказа стрелять не было. Я сказал задерживать тех, кто незаконно удерживает государственное учреждение и не подчиняется требованиям милиции». На меня посмотрели и ничего не ответили. Но я понял — они не будут выполнять приказы. Я спустился к дежурному и приказал после патрулирования, ППСников в здание УВД не пускать, пусть идут по месту дислокации, а когда придут оружие сдавать — принять и больше не выдавать.

Ночью в этот же день произошел странный инцидент. В Мариуполе работала группа разведки. На Апатова в машине проходила встреча с агентами. Вдруг подъезжают две машины ППС, блокируют автомобиль разведки, ослепляют фарами. Абсолютно нетипичные действия для патрульной службы. Вместе с ППС подъехала машина якобы журналистов российского НТВ, которые не интервью стали брать, а фотографировать документы разведчиков. Скрутили руки ребятам и отвезли в участок. Руководитель группы попытался со мной связаться, но звонок был прерван. Я тогда поднял своих замов. Ребят нашли. Спасибо, что не отдали российской разведке, а просто кинули в КПЗ.

Утром 7 мая вызываю командира 1 роты ППС Зиновьева (тот, что проводил задержание) к себе в кабинет. А он не приходит. Попросил разыскать его. В конце концов, пришел. Беседуем. Задаю ему вопрос, что это за нетипичное поведение ППСников, почему задержали разведгруппу, почему накануне не выполнили приказ. Что-то мычит невнятное. Когда задаю вопрос, а что это за журналисты такие были интересные, и вели себя, как агенты ГРУ, Зиновьев вдруг встает, пятится спиной к балкону третьего этажа, да как прыгнет вниз. Ну я видел всякое, уголовники выпрыгивали из окон, но чтобы офицер милиции, с 3 этажа... В общем упал он на фэмы, видимо, сломал руки и ноги, а может и спину. Орал дико. Наши дежурные к нему побежали, а он как заорет: «Рота, ко мне!» Подбежало несколько пацанов в гражданском, наши ППСники. Они почему-то под УВД толклись. Дежурных оттеснили, Зиновьева схватили, остановили такси, которое мимо проезжало, выбили окно в задней двери, запрыгнули и удрали. Ну экшн! Я такого еще не видел. Мы потом этого Зиновьева по всем больницам искали — никуда не обращался. Недавно только мне доложили, что он сейчас в Крыму, в полиции служит. Ребята из роты, которые его тогда увозили, тоже там. Но говорят, их в полицию не взяли.

8 мая я пошел к митингующим перед горисполкомом, как раз Нацгвардия из Днепра приехала, пытаемся перекрыть проспект Ленина, улицу Казанцева и очистить площадь. Смотрю на людей, не пойму, что происходит. Они то ли под психотропными, то ли под наркотиками — неадекватно себя ведут. Вот тогда кто-то бросил камень в Виктора Саенко (начальник ГАИ Мариуполя).

С помощью днепропетровцев охраняли мэрию до вечера, а вечером оцепление было снято, и митингующие снова вошли в горсовет.

Почему сняли оцепление и почему разрешили снова митингующим войти в мэрию?

- Утром 9 Мая, в 8 часов, я был на площади Комсомола на чествовании ветеранов Великой Отечественной войны. Мэр пригласил. А накануне мы с ним крепко поругались. Я говорю Хотлубею: зачем собираешь людей, когда возможны всякие провокации? Там же на площади встречаю троих депутатов: Чекмака, сына расстрелянного бандита, Иванова и Клименко. Приглашаю их к себе в кабинет после митинга. Они спрашивают: «Что, садить будешь?» А я еще пошутил, мол, готовлю для вас камеры с видом на море. А Федай тогда прийти отказался. Побоялся, наверное. Он тогда, да и эти, что у меня были тоже, уже свои семьи подальше от Мариуполя вывезли. Это нам не сообщали, что именно в городе готовится. Я не знал ничего, что провокация как-то с ветеранами будет связана. А эти все знали. Вывезли все родню накануне. (Это к вопросу о том, кто за всеми событиями стоял).

Чекмак, Клименко и Иванов пришли в 10.00, а как раз в это время у меня было назначено совещание с командирами прибывших в Мариуполь батальонов Нацгвардии. Я ж их в кабинет не поведу. Отвел в приемную. Поговорили. Пытался убедить помогать. Просил что-то с таксистами сделать. Они ж негодяи в открытую вели шпионаж, кто приезжает в город, кто уезжает, по рации все передавали ДНРовцам, не скрываясь. Мы это знали, тоже их рации слушали. Эти трое улыбались, послушали мои требования, потом ушли.

Зашел в кабинет, где должно было быть совещание. А оно не начиналось — кто-то опаздывал. Вдруг слышу: «Первый этаж наш, второй этаж наш». Затем автоматные очереди. Сергей Демиденко, Семен Сергеевич, командир «Днепра», я его ДСС называл, выбежал в коридор и начал стрелять в ответ. Саенко побежал в другое крыло здания. Больше я его не видел.

Зам. начальника штаба мне говорит: у Склярова автомат в кабинете (самого Склярова в это время не было — он был в городе). Взламываем кабинет, берем автомат, отходим сначала в мой кабинет, потом в приемную, отстреливаемся. Держим оборону. В это время время командиры начали звонить в свои подразделения и звать на помощь. Вызвали бронетехнику. На блок-пост подошла с поселка Мангуш бронея, а как проехать в УВД не знают. Звоню ветерану милиции, пенсионеру, прошу помочь. Тот на своей машине проводит броню в УВД. В общем, каждый делает свое дело.

Вызвали и роту черкасских ППСников. Они накануне как раз в Мариуполь приехали и расположились в школе милиции. Центр был перекрыт, так они до центра города бежали к нам на подмогу, такой вот марш-бросок.

А мы заняли оборону и ждем. Демиденко в окно выглянул — а там двое вооруженных. Он хотел выстрелить, и получил ответку - пулю снайпера. Снайперов трое было. Один из них точно на чердаке неработающей поликлиники засел. Двое работали на проспекте Ленина, стреляли по мирным - им надо было, чтобы толпа завелась. Для этого.

К УВД подъехали батальоны, бронетехника. Черкасские ППСники подоспели. Никто здание бомбить не хотел. Должны были проникнуть внутрь. Но из окон второго этажа «мирные мариупольцы», как потом сообщалось в некоторых СМИ, открыли огонь из гранатомета. Погиб парень из батальона «Азов». Вот тогда в ответ и начали стрелять из БМД по зданию. Мы залегли на третьем. Как нам доложила разведка, в МарУВД ворвались 20 человек, среди которых были и чеченцы. Потом, правда уточняли, 15 ворвались в здание, и еще столько же вооруженных бандитов находилось на улице.

К моменту, когда подошла броня, оставалось 13, из них четверо были ранены. Из-за обстрела здание начало гореть. Они оказались заблокированными. И тогда звонит мой телефон. Поднимаю трубку, а мне так по-хамски: «Это восставшие звонят. Давайте начинать переговоры». Ну я им и пояснил, какие переговоры могут быть. Оружие , автоматы сложить на крыльцо, тогда будут переговоры. Сдать оружие террористы отказались. Забаррикадировались в одном из кабинетов на 2 этаже, окна которого выходили во двор. Начали звонить своим: «Пацаны, спасайте нас, мы попали — у нас закончились патроны».

В это время из-за обстрела начало гореть здание. Мы открыли дверь — оттуда повалил дым. Тогда стали вязать что-то вроде веревки и спускаться из окна со стороны улицы Артема. В это время под зданием УВД уже была толпа. Народ подошел с проспекта Ленина, там было много провокаторов, которые накручивали людей, разжигали толпу. Я видел, как обезумевшие мариупольцы сами бросались под БМД. Это просто кошмар какой-то. Да в России, за которую они так надрывались, их бы подавили всех в одну минуту, не задумываясь! В это время во двор УВД подъехала пожарная лестница. Сотрудники милиции, находившиеся в здании, стали спускаться вниз. Вокруг суета такая! Бандиты сбросили с себя бронежилеты, одежду и под видом сотрудников милиции тоже спустились. Двое из них выносили раненного Мишу Ермоленко. Бросили его потом.

Там во дворе было столько разных подразделений, никто никого не знает. Вот их и приняли за милиционеров. Из-за того, что все командиры батальонов были внутри, никто не скомандовал выставить оцепление. Бандиты просто растворились в толпе.

Мы в это время стали спускаться из окна, которое выходит на улицу Артема. Не знаю почему, но внизу нам никто не обеспечил прикрытие. Нацгвардия отстрелялась — и все. Я спускался последним, когда все, кто был в здании, уже были внизу. Смотрю — а меня внизу встречают такие бандитские морды. Кто-то в толпе крикнул: это Андрущук. Толпа «мирных мариупольцев» - разъяренных - бросилась на меня. Я к УВД попытался бежать — никак. Один пенсионер наш стал показывать мне знаками, куда бежать, мол там машина. Но я не успел прорваться. У меня был только наградной пистолет, я выстрелил в воздух, потом под ноги. Это ненадолго остановило преследователей. Говорят, мне не хватило всего лишь двух патронов, чтобы уйти.

Мой товарищ, Сычев, успел сесть в машину, но его ударили ножом в шею и в ногу.

А ко мне подбежали и начали избивать. И снимали на видео, как избивали. Последнее, что помню, это как меня замотали полностью скотчем, потом позвали врача, он уколол что-то. Наверное, обезболивающее. Это спасло меня от смерти из-за болевого шока. Последнее, что сказал этот врач: «Он не жилец». Очнулся я уже в больнице».

О "расстрелянном" личном составе: 

«Говорят, что я стрелял в личный состав. Российское телевидение сразу объявило, что Андрущук негодяй, стрелял в офицеров. Это все бред! Никогда бы я не позволил стрелять в офицера!
Я так понимаю, что нас хотели убить всех! То, что мы оказали сопротивление бандитам, - для них же это просто с ума сойти какой беспредел. Поэтому нас хотели уничтожить всех, а потом то же телевидение передало бы, что мы сами перестреляли друг друга.

И только стечение обстоятельств — то, что у меня в кабинете собрались все командиры Нацгвардии и что они смогли вызвать своих нам на помощь — поломало эти планы».

Об освобождении:

«В моем освобождении участвовало много людей. И Тарута, и Евдокимов, замминистра, и Ахметов».

О том, кто открыл двери перед бандитами:

«Дежурный не был предателем. Бандиты заломали руки своему же и подошли к двери. Дежурный в глазок посмотрел - привели задержанного, и открыл двери».

О вымышленных трупах:

«ДНРовцы распространяли слухи о том, что в здании УВД - десятки, а то и сотни трупов. Якобы в подвале здания заживо сгорели десятки милиционеров. Причем, этот бред распространяли и некоторые сотрудники милиции. Все это чушь. Был выходной день. Здание МГУ милиции было вообще пустым. В нем, помимо нас и командиров, прибывших на совещание, находилась смена дежурная (это 6-7 человек) и смена меняющая (еще 6-7 человек). То есть максимум 14 человек. Все! Какие десятки милиционеров?

Все они смогли эвакуироваться. Погибли из числа сотрудников мариупольской милиции: прапорщик из дежурной группы Михаил Ермоленко и начальник ГАИ Виктор Саенко».

Зачем террористам нужно было убрать Андрущука:

«Я хотел полностью отстранить от несения службы мариупольскую ППС. Потому что там были предатели, работающие на спецслужбы России. Я попросил направить в город подразделения ППС из других областей Украины. Накануне провокации 9 мая в Мариуполь прибыла рота ППС из Черкасс. Мы готовы были восстановить контроль над ситуацией в городе. Бандитам понятное дело, надо было во что бы то ни стало этому помешать.

Сегодня многие упрекают меня, что вот, наворотили мы дел. Но я убежден: если бы 9 мая мы не оказали сопротивления террористам, здание УВД было бы захвачено, и мы бы в Мариуполе имели бы ту же ситуацию, что и в Славянске, и в Горловке, и сейчас в Донецке».

Почему не могли освободить горсовет:

«Когда я заступил в должность, начал изучать ситуацию. Основная причина того, почему здание горсовета было захваченным — это бездеятельность власти - и милиции, и мэра.
Я когда был в горсовете, ко мне пришла переговорная группа (они пытались как на Майдане действовать). Выходит ко мне один, «я комендант», - говорит, а от него разит алкоголем за версту. Такие вот переговорщики. А Кузьменко побоялся идти, он меня прекрасно знает, был опыт общения. Он знал мой характер. Знал, что я бы не стал разговаривать с негодяем, который пытается захватить власть — сразу бы надел на него наручники.

Это не гражданская война, это бандитизм. Бандитизм рвется к власти, бандиты хотят править. Сейчас мы это наблюдаем в оккупированных городах.

Вместо эпилога:

Нет сомнений, что если бы 9 мая бандитам удалось захватить УВД, а милиционеров, оставшихся верными присяге, пустить по коридору позора, то в Мариуполе было бы не 200 террористов, как в банке на Греческой, а полторы-две тысячи, как в Славянске. И тогда сегодня говорить об украинском Мариуполе уже не пришлось бы.

«В настоящее время все боевое крыло банка на Греческой уже выбито полностью.

Штурмовая группа, которая захватывала УВД, - это другие люди. Это Скрипник и компания — члены группы "Мангуста". К слову, это они убили предпринимателя, известного в Мариуполе под прозвищем "Барсук". Он много лет торговал на Ильичевском рынке. Нормальный был мужик. На допросе Скрипника спросили, зачем убили "Барсука"? Кому он мешал? А он: «Не знаю, ну так получилось».

В настоящее время следственная группа установила всех, кто принимал участие в штурме УВД. Половина из них задержана и дает показания. Остальных уже нет в живых.