На Никитском бульваре в Москве, у здания Дома журналистов стоит памятник военному корреспонденту. В гимнастерке и галифе, армейских сапогах, плащ-палатке и пилотке, с планшетом на боку сидящий на бронзовом пеньке человек что-то пишет в блокнот, вглядываясь в даль, окутанную дымом пожарищ и сполохов взрывов. Человек странным образом похож на Константина Симонова, написавшего строки: «С лейкой и с блокнотом, А то и с пулеметом...». Эти строки – из стихотворения «Песня военных корреспондентов».

Каждый год к памятнику возлагают цветы, стоят в почетном карауле руководители Союза журналистов России, отдавая честь военной пропаганде. Потом журналистские начальники идут в свои кабинеты и пишут заявления протеста, в которых нет ни слова правды. «Ах, – пишут они, – в России нет свободы слова, а журналисты погибают сотнями...» Начальники прекрасно знают, что их заявления – сотрясение воздуха, потому что в Кремле знают, зачем нужны журналисты – для обслуживания и поддакивания, все остальное – свобода, правда, объективность – не для России.

На прошлой неделе случилось очередная «трагедия» – актер Михаил Пореченков пострелял из пулемета по позициям украинской армии. На его голове была каска с надписью «пресса». Потом, когда актер понял, что влип, он стал убеждать, что надпись на каске не заметил, а стрелял «холостыми» патронами. Это на войне-то? Холостые патроны для пулемета? И вдруг все сорвались, все начали клеймить позором актера, вскидывать руки над головами, говорить всякие ругательные слова. Как будто раньше такого не было вообще.

Самыми смешными в этой ситуации выглядели заявления двух крупных журналистских организаций – Союза журналистов России и Союза журналистов Москвы. В заявлении первого говорится: «Мы глубоко сожалеем о безответственном поведении актера Пореченкова, сопровождавших и принимавших его лиц, допустивших появление актера в Донецке в каске с надписью «ПРЕССА». Мы надеемся, что актер Пореченков принесет публичные извинения журналистам, рискующим жизнью, выполняя свой профессиональный долг в зоне вооруженного конфликта, и для которых слово «ПРЕССА» на экипировке часто оказывается единственной зыбкой защитой от пули». Слово «зыбкое» – из советской журналистики, когда авторы заявления работали в коммунистических изданиях и любили приукрасить свои тексты словосочетанием «зыбкий мир» в предложении об «американской военщине», которой противостоит «миролюбивый советский народ».

Второе заявление, Союза журналистов Москвы оказалось не таким романтичным, напротив, более резким – поведение Пореченкова назвали «подлостью». « Я считаю, что он просто подло поступил по отношению ко всем журналистам. Потому что журналист не имеет права брать оружие в руки», — сказал председатель СЖМ Павел Гусев в эфире «Эхо Москвы». «Мы столько боремся, столько мы делаем, чтобы защитить журналистов. И какой-то пацан… устраивает такие провокации», — сокрушился Гусев. 45-летний пацан может, конечно, обидеться на 65-летнего бессменного, с 1991 года, владельца Союза журналистов Москвы, но факт остается фактом – Павел Гусев забыл о своих извинениях перед бывшим министром обороны Павлом Грачевым, после убийства журналиста его газеты Дмитрия Холодова.

МВД Украины уже возбудило уголовное дело против Пореченкова по статье 260 ч. 4 Криминального Кодекса Украины. Но еще раньше новые власти Украины предприняли несколько совершенно беспрецедентных шагов по обузданию российской пропаганды. Был составлен список российских «журналистов», которые, по мнению властей, занимаются не профессиональными обязанностями. Во-вторых, Украина повторила подвиг Грузии, запретив на своей территории трансляцию российских информационных телеканалов. Шесть лет назад, в первый же день российской агрессии, в Тбилиси решили исключить из пакетов кабельных провайдеров российские телеканалы, которые и раньше врали, но с первых минут войны рассказывали о том, чего вообще не было.

С начала военных действий в Украине, в Донецкую и Луганскую область российские «журналисты» полезли как саранча. Все работали на одной стороне – у сепаратистов, ежедневно рассказывая о «зверствах киевской хунты». Передвигались на военной технике, фотографировались с оружием в руках, обнимались с террористами, всем своим поведением показывая для чего они там находятся. Как только украинская армия освобождала города и поселки, «журналисты» передвигались с линией фронта, уходили вместе с террористами. Когда освободили Славянск и Краматорск, там не оказалось ни одного российского «журналиста», все ушли. Российскому телевидению уже стала неинтересна судьба людей.

Часто у журналистов не хватало материала о «зверствах» и редакции с нескрываемым удовольствием использовали кадры съемок с других войн – из Ирака, Сирии и Чечни, выдавая тела убитых за жертв «киевской хунты». 24 октября коммунистическое агентство «Правда.ру» разместило известную фотографию украинского репортера Глеба Гаранича из разбомбленного российскими войсками грузинского города Гори с той же подписью – «Нельзя закрывать глаза на зверства украинской армии».

Не защищая Михаила Пореченкова все же стоит сказать, что актер пал жертвой пропагандистской истерии, как и его маститый коллега Иосиф Кобзон и десятки других актеров и деятелей искусства, откликнувшихся на позыв Путина защитить «русскую землю» от «бандеровцев». Защитить «правду» с помощью неправды. Ведь правду надо искать, а неправда – всегда удобна и доступна без труда – включи телевизор и тебе все расскажут и покажут. Как все последние десятилетия.

Истерика Союзов журналистов нелепа и лжива – они прекрасно знают о том, чем занимаются российские «журналисты» на востоке Украины. Они не видели, как журналист российского пропагандистского канала Russia Today Грэхем Филипс, нарядившись в форму сепаратистов стрелял из пулемета? Сепаратистский сайт «Русская весна» написала: «Известный журналист «России Сегодня» Грем Филипс принял участие в «полном цикле» артиллерийской атаки на позиции хунты: от разгрузки боеприпасов, до непосредственно огневого налета», сопроводив информацию видео. «Гриша», как его ласково зовут сепаратисты, британец по происхождению, но ставший профессиональным пропагандистом уже в России. Вы встречали заявление Союзов журналистов России и Москвы по этому поводу? Их нет, как нет для них необходимости писать протесты по поводу того, что в заложниках террористов до сих пор находятся четыре украинских журналиста.

У российских журналистских начальников странная судьба – они вышли из советской пропаганды, опять попав туда, уже в путинскую, восстанавливающую старые традиции агитации. Вы не увидите в Москве или других российских городах памятник или хотя бы переулок имени Анны Политковской или Натальи Эстемировой, Пола Хлебникова или Надежды Чайковой. Они не были пропагандистами и их стараются забыть. Впрочем, забудут и пропагандистов, выполнивших «свой долг» по вранью. Но во дворе Дома журналистов России так и будет стоять памятник военному журналисту, который из другой страны – СССР, в которой не было ни свободы слова, ни права написать о советских концлагерях на месте немецких.

Российская журналистка оказалась в странной ситуации обслуги власти, когда Конституции дает населению право получать и распространять объективную информацию, на деле исполняющую у власти роль слуги – «чаво изволите-с». Подавляющее большинство советских военных журналистов сидели в теплых штабных блиндажах и редакциях, им вменяли в обязанность только одно – сочинять подвиги. Они справлялись – получали ордена и премии, льготы и квартиры, советский почет и советское уважение. Им ставили памятники, их статьями зачитывались. Советский народ не должен был знать о поражениях и того, что на самом деле происходило на фронтах. Других источников информации, кроме радио и газет не было. Теперь российской пропаганде сложнее – коммуникации стали более технологичными, поэтому врать сложнее – приходится изворачиваться, подтасовывать, уметь смотреть в камеру, делать лицо честным и врать, врать, врать.

Но почему возмутил только Пореченков, а не десятки других случаев, когда оружие в руки брали журналисты или священники? Можно объяснить просто – время пришло, не все так складывается для Кремля в его взаимоотношениях с международными организациями. Еще год назад невозможно было себе представить, чтобы европейские структуры поддержали запрет Украиной российских телеканалов. Теперь, кажется, они поняли, что российская пропаганда – действительно страшное оружие. ОБСЕ сделала заявление о том, что Пореченков стрелял в каске с надписью «пресса», дискредитируя журналистику. Союзы журналистов России и Москвы моментально откликнулись и заклеймили позором, оставив в покое «Гришу» Филипса и других пропагандистов в каске «пресса».

Российская журналистика умирает. Последние 14 лет она умирала с большим удовольствием, так и не поняв преимущества свободы слова. Власти демократия не нужна и по советской привычке из «работников средств массовой информации и пропаганды» сделали то, то нужно власти – они продалась. Можно поругать Пореченкова, Кобзона или доктора Лизу – в любом случае они могут надеть что угодно – хоть гимнастический костюм Алины Кабаевой, сути это не изменит. Ни Союз журналистов России, ни Союз журналистов Москвы так и не сказали главного – все эти люди попали в Восточную Украину благодаря вранью российской «журналистики».