Я всегда любила крымскую осень больше, чем весну. А уж в этом году так тем более: ни весны, ни лета не заметила, но и осень радует не так, как обычно.

Март 2014 сейчас у меня ассоциируется с холодным ветром, слезами, страхом и чувством бессилия. А еще вспоминаю, как шла мимо выстроившихся вдоль тротуара женщин, продающих – кто молоко, кто зелень, кто овощи, – и выделила среди них пожилую крымскую татарку, стоящую чуть в сторонке, отдельно от остальных. Ей было явно неуютно, плохо, холодно. Я купила у нее какие-то овощи и сказала, что желаю ей добра. А она вдруг расплакалась. У многих тогда глаза были на мокром месте.

Еще остался в памяти день 8 марта, на выезде из Евпатории – длинная шеренга женщин с плакатами, желтыми и голубыми шариками, знаменами. А потом подъехали мужчины и раздавали женщинам гвоздики.

Подавляющее большинство участниц этой акции были крымские татарки.

9 марта – 200 лет со дня рождение Тараса Шевченко. На митингах в честь его памяти тоже было много крымских татар.

Поэтому, когда я встречаю в комментариях упреки крымским татарам, что они мол не протестовали, я вспоминаю тех, кто был рядом со мной. Кого было большинство – украинцев? Русских? Или все-же крымских татар?

Идя по улице, встречаю парнишку, из-под куртки которого видна синяя футболка с тамгой. Говорю, что мне очень нравится его футболка и что она ему идет. Он смотрит немного недоверчиво, но вежливо благодарит.

По улице проносятся машины с крымскотатарской свадьбой, развеваются флаги с тамгой. Мы с подругой машем руками, приветствуя молодых, и в ответ нам гудит сигнал.

Выходя из маршрутки, говорю водителю-крымскому татарину «сагъ ол!» – и он улыбается в ответ.

И мне не нужно рассказывать о межнациональных конфликтах в Крыму. Я четко знаю, кто мне друг, кто враг, а кто и не друг, и не враг, а так...