Проблема востока будет использоваться для политической и экономической дестабилизации Украины, и потому краткосрочного решения конфликта нет. Об этом пишет Тимофей Миливанов в блогах "Нового Времени".

Можно посмотреть на Грузию и Молдову — средняя продолжительность замороженного конфликта измеряется десятилетиями, и он не будет решен завтра. Единственный шанс не заморозить ситуацию на 20 или 30 лет в Донбассе — провести агрессивные реформы и превратиться в европейскую державу, тогда смысл замороженного конфликта исчезнет сам по себе.

Сегодня важно понимать: либо мы будем воевать на уничтожение друг друга, либо искать пути компромисса. С точки зрения экономической стратегии, мне кажется более эффективным не восстанавливать предприятия в тех регионах, а привлекать инвестиции и создавать новые в 50–100 км от зоны конфликта. Чтобы местные могли добираться на работу на маршрутке и видеть, что за пределами их территорий — стабильность и будущее.

Для этого, конечно, нужно проводить масштабные реформы. В Украине уже стала традицией непрозрачная структура управления обществом. Одному человеку, который пришел в такую формальную структуру, даже если у него есть законодательные права, сложно что‑то изменить. Потому важно сформировать коалицию единомышленников, и они должны загореться вашими идеями. Одиночка-новатор вызывает максимальное сопротивление системы.

Второй важный момент — переход от закулисной борьбы к консенсусным решениям. Простой пример. Занимаясь парусным спортом в США, я попытался договориться с яхт-клубом о возможности выходить в море по ночам. Но я не смог найти одного человека, который мог бы решить этот вопрос. Президент яхт-клуба говорил, что у него нет права принять такое решение, члены правления клуба — то же самое. Но когда они встретились вместе, то обсудили мое предложение, никто не высказался против, и решение было принято мгновенно. Это пример того, как решение формируется в результате консенсуса основных игроков, и происходит это прозрачно. В Украине, к сожалению, даже чтобы справку из ЖЭКа получить, нужно искать конкретного человека и решать вопрос лично.

Важно, чтобы в реформировании была видна идеология и системный подход, а фокус был не на технических вещах, а на принципах того, что нужно делать с обществом, чтобы изменить условия игры и улучшить ситуацию.

Мы можем концентрироваться на каких‑то отраслях и пытаться увеличить их прибыльность на 10 %, а можем сказать так: давайте защитим права собственности. И мне кажется, что второй вариант более разумный. Этим и нужно заниматься, избегая популизма. Конечно, государство находится в сложной ситуации, нужно обещать людям что‑то конкретное, но увеличение ВВП до $16 тыс. к 2020 году вряд ли возможно в Украине. Опыт показывает, что для этого должно произойти нечто исключительное.

Мы должны воспитать общество, которое не требует увеличения ВВП, а понимает системность изменений в стране. Изменить представление о том, что реформирование — это процедура, которая идет сверху вниз. Люди в Украине до сих пор пребывают в заблуждении, что если на уровне правительства принять закон, от этого что‑то изменится. У нас уже много законов, которые не выполняются, так что на самом деле принятие законов не гарантирует ничего. Важен контроль. Если за чиновником бегают 20 журналистов, делают публичные расследования, то ему все сложнее брать взятки. Второй механизм — здоровая конкуренция внутри коррумпированной структуры. Важно заставлять ее саму себя очищать. Ты берешь взятки, но твой заместитель использует эту информацию, чтобы тебя “съесть”. Таким образом, коррупцию можно добить эффективнее, чем создавая очередное агентство, потому что это агентство точно так же легко коррумпировать. А если в стране есть 10 тысяч хороших журналистов, то попробуйте их всех купить.