Судьба его сложилась столь же трагично,  как и судьбы многих его современников – он был репрессирован и погиб в расцвете сил… Увы, когда речь идет о тех, кто был уничтожен советским режимом в 1920-1930 годах, вопрос – «за что?» – часто выглядит неуместным и даже наивным. «Незаконно репрессирован» – формулировка ответа верная, но запоздалая… Та же трагическая участь постигла и Усеина Боданинского. 

Он прославился во многих ипостасях: художник, искусствовед, этнограф, историк, один из организаторов и руководителей археологических и этнографических экспедиций по Крыму и, конечно же, – основатель и директор первого национального музея крымских татар – Бахчисарайского дворца-музея.

Принято считать, что Усеин Боданинский родился в деревне Бодана Симферопольского уезда. На самом деле это не так – место его рождения – Симферополь, усадьба на улице Татарской, а случилось это 1 декабря 1877 года.

Его отец Абдурефи Боданинский – весьма образованный и передовой человек своего времени (он дружил с выдающимся крымскотатарским просветителем Исмаилом Гаспринским) – составил первый в Крыму «Русско-татарский букварь для чтения в первоначальных народных школах». Старший сын Абдурефи Али был разносторонне одарен – он перевел на крымскотатарский язык «Тараса Бульбу» Н. Гоголя, участвовал в составлении сборника «Пословиц, поговорок и примет крымских татар» под редакцией востоковеда А.Н. Самойловича, был секретарем Центрального Мусульманского Исполкома, а затем и Курултая. Али имел огромное влияние на Усеина – после смерти отца младший брат жил и воспитывался в его семье…

По окончании гимназии в 1895 году талантливый юноша отправляется на учебу в знаменитое Московское Строгановское художественно-промышленное училище. Он учится в мастерской прославленного художника Константина Коровина и по завершении обучения получает специальность художника-декоратора, после чего возвращается в Симферополь.

А вскоре снова Москва… Усеин преподает графическое мастерство в Коммерческом училище, а затем назначается на должность преподавателя вечерних классов рисования и заведующим учебной мастерской Строгановки. В 1909 году на Всероссийском конкурсе его эскизу мебели присуждена первая премия. Некоторое время он продолжал образование в Париже, а затем в течение шести лет работал в Санкт-Петербурге вместе с архитектором И. А. Фоминым в качестве художника-декоратора.

Казалось бы, успешно складывающаяся карьера столичного художника, заказы, победы на конкурсах, признание делают его дальнейшую судьбу предрешенной навсегда. Но весной 1917-го года старший брат Али приехал в Петроград и убедил Усеина вернуться в Крым. По возвращении на родину он активно участвует в общественной и политической жизни Крыма, избирается делегатом Курултая.

У.Боданинский переезжает в Бахчисарай, и отныне его жизнь связана с изучением истории, этнографии, археологии своего народа – крымских татар. Надо ли говорить о том, сколь ценными и востребованными в это время оказываются приобретенные им доселе знания и опыт...

4 октября 1917 года он назначается директором музея Бахчисарайского Ханского дворца, открытие которого состоялось спустя месяц – 3 ноября и совпало с торжественными мероприятиями по поводу открытия в Бахчисарае ряда культурных и научных учреждений – в частности, реформированного Зынджирлы-медресе, преобразованного в Институт Менгли Гирея.

Выступивший на этих торжествах Муфтий Крыма Номан Челебиджихан говорил о необходимости собирания в фондах Дворца-музея рукописей и книг крымскотатарских ученых, литераторов и поэтов.

Дальнейшие события, впрочем, не благоприятствовали этим планам. Спустя три месяца было разгромлено крымскотатарское национальное правительство, убит Челебиджихан, власть в Крыму менялась неоднократно – Музей сильно пострадал и был разграблен в мае 1919 года немецкими войсками.

И все же работа по собиранию предметов и коллекций художественной старины крымских татар Музеем была начата. В декабре 1920 года в его ведение отнесены пещерные города и местности: Чуфут-Кале, Мангуп-Кале, Эски-Кермен, Тепе-Кермен. В августе 1921 года специальным приказом Крымского ревкома эти памятники прошлого, а также ханские кладбища и все дюрбе Бахчисарайского района, развалины мечети «Ешиль-Джами» наряду с другими историческими памятниками Крыма и музеями, объявлялись собственностью республики и передавались в полное распоряжение КрымОХРИСа.

Начавшаяся работа была приостановлена обрушившимся на полуостров тяжелейшим голодом. От голода умерли два сотрудника музея, а сам Боданинский заболел сыпным тифом.

Заезжие гастролеры – спекулянты и контрабандисты – в условиях, когда людям ничего не оставалось, как думать о хлебе насущном, – обменивали муку и хлеб на ценнейшие произведения народного искусства – вышивки, ювелирные изделия, старинное оружие, посуду. Какова судьба этих изделий – остается только гадать…

Несмотря на все трудности, работа по созданию Бахчисарайского музея продолжалась… С 1921 года он рос уже не только за счет своих экспонатов и филиалов – пещерных городов, – были также образованы мемориальный музей им. Исмаила Гаспринского и Коккозский музей.

Дом-музей Гаспринского был открыт в 1921 году в день его рождения – 21 марта – в Салачике, в доме, где жил выдающийся крымский просветитель (случилось это также по инициативе Боданинского). Первым хранителем дома-музея был филолог и эпиграфист Осман Акчокраклы.

Другим филиалом Бахчисарайского музея был Коккозский дворец-музей, здание которого до революции принадлежало князьям Юсуповым. Просуществовал он, правда, недолго – в октябре 1925 года был закрыт, его имущество переведено в Бахчисарайский музей, а затем продано городской секцией Госфонда учреждениям и организациям.

Несмотря на многочисленные проблемы музей развивался – с 1923 года уже даже поступательно и планомерно… Как свидетельствуют записи У.Боданинского, к концу 1922 года коллекция Бахчисарайского дворца-музея состояла из 62 рукописных книг, а уже к 1 октября 1923 года их стало на 15 больше.

Одним из источников пополнения Бахчисарайского музея предметами прикладного искусства были кустарные ремесленные мастерские: оружейников, медников и лудильщиков, мастеров по дереву и др.

Правда, голод и разруха практически свели на нет кустарные промыслы, а потому музееведы – эти хранители духовной жизни народа – всячески содействовали возрождению национальных промыслов. I Всероссийская художественно-промышленная выставка в 1923 г. показала, что кустарные изделия крымских татар имеют значительную художественную ценность и пользуются спросом на рынке.

Едва ли не самым плодотворным для истории Бахчисарайского дворца-музея и его директора Усеина Боданинского стал 1925 год. Этапным событием явилась знаменитая этнографическая экспедиция по Крыму 1925 года. Ей предшествовали археологические разведки осенью 1924 года, которые проводились на территории древнего крымскотатарского кладбища ХIV-ХV вв. «Кырк-Азизлер» в Эски-Юрте. В них участвовали сотрудники Бахчисарайского музея, а также представитель научной Ассоциации Востоковедения при ЦИКе СССР профессор А.С.Башкиров.

В результате раскопок из-под земли было извлечены надгробные памятники с прекрасно высеченным орнаментом, что опровергало бытовавшие представления о кочевом быте крымских татар – задолго до основания Бахчисарая в Эски-Юрте существовало богатое крымскотатарское поселение с высоким уровнем художественного развития.

«Директор Бахчисарайского музея Боданинский Усеин. Хороший знаток крымскотатарской культуры. Крупнейшая научная единица среди крымских татар. Искусствовед. Имеет специальное художественное образование». Такая характеристика была дана У. Боданинскому в ноябре 1928 года в одном из официальных советских документов. Однако уже в конце 1920-х гг. общее изменение ситуации в советской исторической науке коренным образом отразилось на развитии краеведения в Крыму.

Последующие события в жизни Усеина Боданинского были очень печальны...

В 1934 он отстранен от заведования Бахчисарайским музеем. В 1935-37 работал за пределами Крыма – художником-декоратором на стройках Москвы и Грузии. В 1937 в Тбилиси был арестован по обвинению в национализме. Приговор – высшая мера наказания. Усеин Боданинский был расстрелян 17 апреля 1938 в Симферополе.

Увы, и в последующие годы занятие историей крымских татар – в соответствии с формулой «история есть политика, опрокинутая в прошлое» – было делом политическим и отнюдь не безопасным...