Хотелось бы закончить донбасскую тему и перейти к чему-то более приятному, но вольнослушатели нашей кафедры негодуют, бросаются смятыми бумажными стаканчиками и требуют продолжения курса.

Так, на днях заходил умного вида человек, и доказывал что сравнение Донбасса с Содомом неверно, а "невинные" – по определению "праведники", пытаясь при этом ударить меня по голове Ветхим Заветом с древнееврейским подстрочником.

Я в ответ хотел долбануть его Новым Заветом, с закладкой на Иакова два-десять, где сказано, что если закосячил в одном – закосячил во всем, и полупокеров в духовном мире не бывает.

Русский язык – он неопределенный, как музыка. То есть, в целом слушателю понятно, что хотел сказать композитор, но вот нюансы можно трактовать, и разницу между «невинный», «невиновный» и «невиноватый» разные люди понимают по-своему.

Невинное дитя, грохнув банку с вареньем, остается невинным, но виноватым. А водила, под колеса к которому в потемках с обочины бросилась безумная бабка – он не виноват, однако будет ли он виновным – решит суд. Но даже если суд решит, что он невиновен, то сам себя невинным он уже не будет чувствовать, даже если он невиноват и невиновен.

Понимаете? Семантическая разница между понятиями тонкая, как пленочка в гон**не.

Невинность свою Донбасс утратил еще тогда, когда начал поголовно голосовать «то ли за Ямуковича, то ли за Якуновича, то ли еще как-то так, но он из наших, дамбасских». Смешно, конечно, было смотреть тогда это видео, но не смешно стало сейчас. Ладно, электорат шерстяной, вы не знаете его биографии, не знакомы с его достижениями на должности Премьер-министра, вы вообще только из шахты вылезли и душ поломался, но блять фамилию-то вашего президента в бюллетене можно было прочитать?

Решающим для шерстяного электората было одно – «он из наших, дамбасских». И похуй, ямукович он или якунович.

Вот тогда в Содоме впервые стали ебаться в жопу, и утратили в том месте невинность.

Лично я никогда не стал бы голосовать за кандидата только на том основании, что он учился со мной в одной школе. Тем более, если я знаю точно, что в школе он был долбоебом и двоешником, терроризировал учителей и тряс из первоклашек мелочь.

И поэтому я честно лишаю себя права голоса, как полисного «идиота». Я не ставлю галочку на основании: «О, йоба, номер двадцать два в "тридцатке" учился, как и я!» Я просто выбрасываю бюллетень. Право голоса есть у того, у кого, кому есть что сказать. Иначе это не право голоса, это право крика. Право голоса – это еще и право на молчание, если не знаешь что сказать.

Объявив: «Да похуй как его звать, этого якуновича, главное что он из наших!» – Дамбас уже тогда объявил войну против всех. Еще ни один снаряд не упал на нашей земле, еще Майданом на горизонте не маячило, но уже тогда Дамбас гнал порожняк и держал за свое. А то, что в говне по уши сидел – так есть же фейерверки на День города, и «Шахтер» в Кубке УЕФА! Тяни за Дамбас, будет больше фейерверков!

То, что сыплется сейчас на крыши домов Содома – это и есть тот самый отгоревший фейерверк на День города.

Великий знаток людей, писатель Иван Ефремов говорил, что рабы за свои самые ничтожные и декоративные привилегии будут драться ожесточенней, чем за свою свободу.

Голосовать, Дамбас, надо было не за "своих", а за для всех.

Ни одному украинцу не надо разъяснять смысловую разницу между: «в бизнес вошли винницкие партнеры» и «в бизнес вошли данецкие партнеры». Любой украинец понимает, что когда тебе говорят: «я с Донбасса» - это двадцать лет обозначало: «Да я, б**ть, с Данбасса, поял, чмо?»

Щелкать зубами, утверждая, что Дамбас рулит, Киев с**ет, при этом лелеять в душе мечту – поднять филок и уехать в Киев, поселиться в новострое, где половина подъезда уже заселена Дамбасом, и са**ть вместе с Киевом.

Нет, вате это не понять. Нет таких слов, чтобы объяснить.

Резюмируем, возвращаясь к Содому.

Если бы Лот тянул за Дамбас, он бы выходил в одиночные пикеты с плакатом «Ж**а, чтобы с**ть».

Если бы Лот тянул за свой Дамбас, он бы сказал ангелу: «Да иди на**й, чмо пернатое, хочешь жечь – так жги со мной, чтобы тебя потом совесть замучила. Здесь есть виноватые, есть невиноватые, есть разные. Если надо по контракту ровно десять праведников на территории – то я сейчас один звонок сделаю, и подъедут праведники из земли Киевской, сколько штук вам надо?»

Лот свалил из Содома потому, что ничего общего у него с этими неисправимыми пи****ами, кроме жилконторы, не было. И подписываться за них желания тоже не было.

В Народной Содомской Республике есть невиноватые, есть невиновные, но невинных там трудно найти.

Ну, не считая тех девяти праведников, которых, в итоге, не хватило для хеппи-энда.