К аресту Юлии Тимошенко многие отнеслись иронически, а то и с умилением — в той логике, что она наконец добилась, чего хотела. Но не надо иллюзий. И не так уж существенно, хотела или нет. Важно, что процесс над Тимошенко может стать поворотной — точнее, завершающей — точкой украинского демократического проекта. По крайней мере, именно в этом заключается смысл ее ареста, пишет на странице в Гайдпарке Михаил Фишман.

Напомним, теперь Тимошенко сидит в СИЗО по обвинению в превышении полномочий при заключении газовых контрактов с Россией — в то время, когда она была премьером. Даже не в воровстве и коррупции — в превышении полномочий! И скоро с большой вероятностью предварительный арест превратится в заключение в тюрьму по приговору суда.

И это очень серьезно. Это ясный и четкий сигнал, что у Украины не должно и не может быть другого руководителя, кроме Виктора Януковича. Украина на глазах сама возвращается в образовавшееся на месте СССР унылое гетто. В этом автаркическом клубе, объединяющем постсоветские режимы восточнее Прибалтики, железно действует одно правило: лидеры в них правят или пожизненно или через назначенных ими преемников.

И это тем серьезнее, что Украина была единственным государством в этом клубе, которому удалось из него выйти. Мы все слышали, как хлопнула дверь. Нет, Украина не победила коррупцию, не сформировала независимые суды, ответственную бюрократию, прозрачную систему принятия решений. Не превратилась в одночасье в богатую и уютную европейскую страну типа Швейцарии.

Проект быстрого вхождения в Европу, как его мыслил себе Виктор Ющенко, провалился. Зато вроде бы удалось достичь главного — установить сменяемость власти. То есть сформировать такую систему, в которой переход власти в руки оппозиции не является катастрофой для тех, кто эту власть теряет.

Но заложенные, кстати, еще Леонидом Кучмой основы европейского парламентаризма, казалось, стали работать: премьер-министры, избираемые партийными коалициями, сменяли один другого, а президенту приходилось с этим мириться. Как это было непохоже на уклад, торжествующий у восточных соседей, где разница между избираемым депутатом и назначаемым чиновником стерлась окончательно и давно.

Собственно, сам Виктор Янукович, нынешний триумфатор, стал политической фигурой, а потом и лидером благодаря появлению этой конкурентной системы. Давно, в начале пути, он был никем, функционером, выдвинутым в преемники. Его можно было сбить с ног яйцом. И вот, не раз пройдя через выборы, побыв премьером, став наконец президентом, он сначала отнял у парламента переданную ему когда-то власть, а теперь посадил в тюрьму своего противника.

В политике есть ходы, которые не просто сокращают поле для маневра — они формируют узкую безнадежную колею с заранее известным маршрутом. Можно искренне считать, что предшественник — или просто конкурент — виновен, злоупотреблял или был готов злоупотребить властью. И возможно (хотя дело Юлии Тимошенко явно не тот случай), он действительно заслуживает наказания за принятые им решения.

Но простая, как мычание, правда состоит в том, что уголовное преследование оппозиции мгновенно меняет смысл власти как таковой. Из механизма управления она превращается в инструмент личной свободы и безопасности — для того, кто ею обладает. Ее с этой минуты нельзя терять. Потому что будущее любого правителя — это настоящее его политических оппонентов.

Остается одно — изо всех сил цепляться за свое кресло начальника и по возможности покинуть его только вперед ногами. Это порочный круг: чем дольше правитель сидит потом в этом кресле, тем выше вероятность, что он, если не умрет в этом кресле, пересядет из него в тюрьму, и тем отчаяннее он будет бороться с этой перспективой.

А те, кто придут ему на смену, автоматически попадут в такое же положение. В этом порочном круге, вовлекшем в себя почти все постсоветские государства, власть становится похожа на игру в царя горы, только с очень высокой ставкой. Основной принцип тот же: залезть на самый верх, а потом никого и ни за что туда не пускать.

Но из порочного круга всегда есть выход. Например, пакт Монклоа остановил волну взаимных претензий и насилия в послефранкистской Испании.

Другим примером была Украина. Там не стали преследовать Леонида Кучму после того, как ему не удалось провести в преемники Виктора Януковича. Потом отдал власть и остался цел и невредим Виктор Ющенко. Жизнь не кончилась.

Сегодня можно посочувствовать украинцам, которые вдруг обнаружили себя в том же болоте безысходности, из которого только недавно выбрались.