Двадцать три года Украина жила в  атмосфере тотального популизма – и он дал метастазы. Теперь мы требуем от государства решать наши проблемы за счет бюджета. Хотя государство может дать нам лишь то, что перед этим оно у нас отобрало. 

В воюющей стране очень легко быть патриотом. Беда лишь в том, что патриотизм – это лучшее прикрытие для популиста. Добавляем сталь в интонацию, говорим, что враги будут уничтожены и учимся рубить ладонью воздух. Затем начинаем рассуждать о справедливости и предлагаем все поделить.

При этом патриотом быть очень удобно – его не решаются критиковать. Даже если он предлагает не повышать цены на проезд в метро, как это делают киевские студенты.

Хотя именно студенты должны по идее понимать, что ничего не берется из воздуха: если не ты платишь за метро, то за него платит государство из бюджета. А госбюджет – это не абстракция – государство не зарабатывает, они лишь перераспределяет то, что получило от нас в виде налогов. Поэтому, когда активисты из «Прямого действия» выходят в Киеве протестовать против роста необычайно низких тарифов на проезд – они, по сути, предлагают платить за их проезд всем тем, кто этим самым метро возможно даже не пользуется.

Другой пример. Координатор батальона «Киев-1» Евгений Дейдей на днях потребовал помочь тем, кто брал валютную ипотеку. Чтобы заемщики могли отдавать банкам взятый кредит по курсу пять (!) гривен за доллар. Я понимаю, что можно быть героем войны, но ничто не оправдывает попытку быть «швондером». Те, кто брал валютную ипотеку, делали осознанный выбор. Проценты по валютным кредитам всегда ниже, чем проценты по гривневым, но эту выгоду компенсирует то, что вместе с кредитом вы берете на себя возможные риски.

Например, риск удешевления гривны. Заемщики могли брать кредит в нацвалюте – и тогда бы сейчас не испытывали никаких трудностей. Но их проигрыш – это не повод перекладывать ответственность на финучреждение. Потому что банк тоже не имеет своих средств – он перераспределяет то, что в него вкладывают. Если не вернуть банку долларовый кредит, то как он будет выплачивать проценты тем, кто держит в нем валюту на депозитах?

Пора взрослеть. Нельзя хотеть одновременно госрегулирования цен и экономического роста. Нельзя требовать низких налогов и социальных гарантий. Невозможно желать, чтобы твой выигрыш был твоим выигрышем, а чтобы за проигрыш расплачивались другие.

А когда кто-то хочет халявы – это значит, что за него должны платить другие. Вы. Ваша мама. Ваша жена. Ваши дети. Нет никакой абстрактной тумбочки с деньгами, за счет которой погасят чужие долги. Есть мой карман. Ваш карман. Наши налоги. Кредиты, которые отдавать придется нашим детям.

Чтобы понять, чем чреват «праздник народной щедрости», достаточно взглянуть на Венесуэлу. Год назад тамошние власти объявили магазины по продаже бытовой техники – «спекулянтами» (те повышали цены из-за падения курса нацвалюты). В итоге в магазины пришли ребята с автоматами и от имени государства заявили о том, что бытовая техника будет стоить в десять раз дешевле рыночной стоимости. По итогу страна получила номинальное снижение цен и тотальное уничтожение розничных сетей. Потому что фирмам нет смысла привозить холодильники и телевизоры, чтобы покупатели уносили их домой за 30% от реальной стоимости.

Венесуэла – это прекрасный пример того, во что превращается страна, у руля которой находится «кухарка». Даже если эта кухарка в прошлой жизни водила автобус – как Николас Мадуро. Евгений Дейдей и киевские студенты могут сколько угодно думать, что их призывы звучат патриотично. Что они делают благое дело. Но, по сути, они призывают утопить Украину – точно так же, как топит Венесуэлу официальный Каракас.

Беда любой победы революции в том, что она всегда выглядит кинематографично. И все ее участники невольно ждут того, что вслед за ней начнутся долгожданные «десять тысяч лет счастья». Те самые, которые в 62-м обещал китайцам Мао Цзедун в обмен на три года упорного труда. Собственно, Китай эпохи «великого кормчего» – это образец того, что делает со страной популист. Нынешний Китай появился лишь тогда, когда на смену популистам пришли прагматики.

Те, кто сейчас думают, что угробить страну можно лишь в ходе долгого и упорного труда – напрасно обольщаются. Достаточно вдоволь поиграть с валютным регулированием и принудительным ценообразованием, чтобы твое государство превратилось в нечто неконкурентоспособное и, вдобавок, плохо пахнущее. Никто не станет летать в страну, если это невыгодно. Никто не будет выдавать кредиты, если государство разрешает их не возвращать. Никто не будет заниматься розничной торговлей, если чиновник станет решать, какая цифра должна стоять на ценнике.

Впрочем, не Венесуэлой единой: пример России более чем нагляден. Не бывает так, чтобы и «крымнаш» и доллар по 32 рубля. Чтобы и «Новороссия» и профицит бюджета. Чтобы и «сырьевая сверхдержава» и «слезаем с нефтяной иглы». Потому что экономика – это система, а любая система – это история про сообщающиеся сосуды. Любое действие рождает противодействие. За любыми поступками следует реакция. За каждым взятым на себя обязательством следует ответственность.

Если украинцы хотят жить как в Швеции, то они должны быть готовы платить 70-процентные налоги. Если они не хотят платить такие налоги, то пусть не требуют больших пенсий и бесплатной медицины. Нельзя абстрактно быть за все хорошее против всего плохого – Украине пора начать договариваться о том, какой она будет. И либо это будут делать ее собственные граждане, либо этим займется кто-нибудь еще.