Многие спрашивают, зачем нужны юристы, если право в стране не работает. При этом когда возникает проблема, звонят и просят адвоката. Нужно сказать, что в эти годы уровень правовой грамотности активистской среды сильно возрос. Редкая публичная акция обходится без адвокатского сопровождения. Поскольку мы входим в новый очень жесткий по всем признакам год, надо рассказать, что реально можно ожидать от юриста, нужен ли он и зачем.

Наши юристы за последние 10 лет добились прекращения более 30 уголовных дел в отношении журналистов и активистов. Первое случилось ровно 10 лет назад в 2005 году в Самаре — уголовное дело о хулиганстве против руководителя местного «Голоса». Через год ее повторно пытались привлечь к уголовной ответственности за использование контрафактных программ в компании с несколькими самарскими журналистами. Тоже всё закончилось вчистую.

Затем были руководители общественных организаций в Йошкар-Оле, Тамбове, Чите, Краснодаре, Иркутске, журналистов в Казани, Абакане, Самаре, антифашистов в Тюмени, Ижевске, Казани и Владимире. Более всего известно прекращение дела арт-группы «Война» после акции «Дворцовый переворот» в Петербурге и оправдание антифашиста Алексея Гаскарова по делу о нападении на администрацию подмосковных Химок. Из недавнего — прекращение дела об акции на Красной площади Москвы Петра Павленского.

Только два дела закончились в суде и только одно — оправданием. Второе суд вернул прокурору со словами, чтобы оно больше в суде не появлялось. Отсюда несколько выводов. Некоторые вполне очевидны, но стоит повторить.

1. В суде никого не оправдывают. Оставь надежду, всяк в него входящий. В московских судах околополитических не оправдывают тем более, такова установка руководства Мосгорсуда. Если бы Химкинское дело рассматривалось не в Мособласти, а в городе, Гаскарова бы не оправдали. Уход дела в суд объективно дает возможность биться за квалификацию, вид наказания и срок, но не за признание невиновным.

2. Чем раньше в деле появится адвокат, тем больше он сможет сделать. Если задача прекратить уголовное преследование, усилия нужно прилагать на стадии следствия. Тактика, позиция, стратегия, выбор средств и методов защиты в каждом деле уникальны. Единого совета быть не может.

3. Собирайте доказательства невиновности. Оставьте презумпцию невиновности сериалу «Закон и порядок» и Конституции. Активная линия защиты, всевозможные исследования, подтверждение алиби, альтернативная следственной версия событий с доказательствами гораздо эффективнее.

4. Число защитников обратно пропорционально эффективности защиты. Дело — не лабиринт с одним возможным выходом. Это вольная интерпретация имевших или не имевших место событий в исполнении следователя под контролем его начальника. У каждого опытного адвоката свой арсенал воздействия. Доверьтесь одному, проговорите всё до мелочей. Любой адвокат скажет, нет хуже мечущегося клиента. Хуже не для адвоката, а для самого клиента.

5. Если уголовное дело возбуждено на региональном или местном уровне, защита более эффективна. Дела, инициированные федералами, такие как Ходорковский, Pussy Riot, Алексей Навальный и его соратники, Болотка, ни прекратить на следствии, ни добиться оправдания в суде невозможно. Такие дела тоже заканчиваются, то только при смене политической ситуации. Ходорковский был отпущен через 10 лет, Толоконникова и Алехина — через 1 год и 9 месяцев, узники Болотки только начинают выходить спустя 2,5 года.

На региональном уровне редко какой губернатор или начальник главка имеет настолько мощное политическое влияние. В последние два года дела активистов всё чаще инициируются чекистами — Украина, сепаратизм, Олимпиада, антитеррор. Но даже мощнейшего сопровождения дела профессора Михаила Саввы в Краснодаре хватило лишь на 8 месяцев в СИЗО, затем домашний арест и условный приговор.

6. Условное наказание, любое не связанное с колонией наказание, минимальный срок — вот, за что в реальности идет основная битва, причем уже на следствии. Прекращение и оправдание — не единственный допустимый положительный исход. Почитайте про дело Даниила Константинова. Освобождение в зале суда с условным сроком — это была чистая победа адвокатов.

7. Торг всегда уместен. Речь идет не о взятках и чистосердечных признаниях. Выстраивать или нет отношения со следователем, решает клиент. Его право уйти в глухую оборону. Он также может запретить это делать и адвокату. Но в нашей практике есть несколько случаев, когда дела прекращались под обещание не шуметь по этому поводу в СМИ или не подавать иск о реабилитации. По одному из очень известных дел адвокат аккуратно в течение полугода, играя на сроках дознания и имеющихся доказательствах невиновности, успешно убедил дознавателя в отсутствии в деле состава преступления. Если же клиент готов давать показания, каждая уступка следствию, безусловно, должна конвертироваться во встречную с его стороны.

8. Верить нельзя. Именно поэтому в деле должен работать опытный адвокат, который знает, как фиксировать принятые процессуальным оппонентом обязательства и сохранять за собой отходные пути. Следователь, а еще чаще оперативники, обещают изменить меру пресечения или «дать условный срок» в обмен на показания здесь и сейчас. Подобные посулы, как правило, за собой ничего не несут.

9. Не надо торопиться. Уголовный процесс — штука длинная. Редкое дело заканчивается приговором меньше чем за полгода с момента возбуждения, чаще это год, а то и два. Самые большие ошибки подзащитные допускают в первые часы после задержания. Исправлять их приходится месяцами, а то и вовсе невозможно. Не спешите раскрывать следствию свои карты, сначала поймите, в чем заключается обвинение. По политическим делам, где указание возбуждать спущено сверху, вежливое затягивание приводит к снижению актуальности и потере интереса. Особенно вкупе с медийным молчанием. Так было, например, с делом Павленского за акцию на Красной площади. С момента возбуждения уголовного дела ваша жизнь подчиняется уголовному процессу, смиритесь с неминуемой тягомотиной и боритесь.

10. Признавать вину смысла нет. Но решает это вопрос подзащитный всегда сам. Практика показывает, что особый порядок не влечет более мягкого наказания. Он лишь ускоряет весь процесс. Признание вины, кроме возможных репутационных издержек, за исключением явных доказательств пыток, исключает перспективу обращения в Европейский суд по правам человека.

11. Боритесь. Во всех известных мне случаях упорная защита, уверенная позиция приводила к результату. Даже если этим результатом было 8, а не 12 лет, как соучастникам.

12. Шумиха — не универсальный инструмент. Шуметь или не шуметь, — осознанный выбор. Нельзя сказать, что скандальность помогает каждому обвиняемому. Сама угроза публичности может эффективно влиять на следователя, как уже было сказано. Правильно воспринимать медийность как один из инструментов защиты по делу. Не всякий адвокат умеет им пользоваться.

13. Уезжайте, если можете. «Валить или не валить», когда дело уже возбуждено, но еще есть такая возможность? Такой вопрос возникает всё чаще. Взвешивайте pro et contra, оценивайте свои шансы. Желающие стать героем и узником совести сомневаться не будут. Поэтому если есть возможность, уезжайте. Сделавшие это раньше, уже создали разветвленную сеть поддержки политэмигрантов.

14. С приговором работа адвоката не заканчивается. В большинстве политически мотивированных дел рассчитывать на успех можно разве что в Страсбурге, поэтому задействовать этот механизм имеет смысл. Кроме того, статус заявителя в ЕСПЧ дает определенную защиту и от возможного дальнейшего давления. Однако не слишком надейтесь на Страсбург. Европейское правосудие переживает не лучшие времена. Многие жалобы, даже поданные набившими на них руку адвокатами, отсекаются без рассмотрения. Несмотря на увеличившуюся скорость рассмотрения, раньше 3-4 лет с момента подачи решения ждать не стоит. А после него можно гарантированно рассчитывать лишь на выплаты компенсации, если, конечно, вы не акционеры ЮКОСа. Чтобы добиться отмены приговора даже при наличии решения ЕСПЧ с признанием нарушения права на справедливый суд, адвокат еще должен изрядно попотеть. Поэтому победа в международном суде — это прежде всего моральное удовлетворение и восстановление чувства справедливости.

Во многих случаях имеет смысл проходить весь пусть надзорного обжалования. Случаи снижения сроков или даже частичного оправдания вступившего в силу приговора нередки. Предметом судебных разбирательств могут быть регион и учреждение, где будет отбывать наказание человек, наложенные на него взыскания, замена вида наказания, перевод на более легкие условия содержания, наконец, условно-досрочное освобождение. Тюремное начальство предпочитает не связываться с подопечными, к которым ездят адвокаты. Оно также обычно готово воспринимать рациональную позицию. Если это, конечно, не Мордовия (шутка, даже там это срабатывает).

15. Дела активистов специфичны, опытных адвокатов мало. Найти хорошего адвоката тот еще квест. Я работаю с ними с начала нулевых, с одним из них даже живу. Озаботиться поиском лучше спокойно до, а не панически после. Знаковые адвокатские фамилии все на слуху, погуглите, поймите, кто вам подходит. В большинстве случаев активист или журналист может проконсультироваться с юристом до совершения рисковых действий. Не открою секрета, что большинство адвокатов могут помочь и бесплатно, однако, не забывайте, что гонорары — их единственный источник существования, зарплат они не получают. В регионах с трудом можно найти адвоката, имевшего опыт работы по делам об экстремизме или клевете, не говоря уж про экзотический вандализм или призывы к свержению строя.

2014 год был военным, возможности правовой защиты схлопывались. Тем не менее описанные выше правила универсальны. Защищаться надо, делать это умело, гибко и настойчиво. Обращайтесь, мы на страже. Да пребудет с нами сила!