Мне кажется, мы слишком жалеем население Донбасса — переселенцев (а именно категорию «беззаботных страдальцев»), мирных жителей, тех, кто остался жить в ЛНР и ДНР и впрочем чувствует себя весьма неплохо — только, сучка Украина социальную помощь не платит.

Неким многодетным мамкам при живых папках из Луганска тяжёло жить без памперсов и подарков детям на Новый год? А послушайте, как война изменила жизнь других регионов? Например, есть такая Житомирская область — может, мало, кто знает, но каждый примерно четвёртый погибший герой АТО отсюда родом. У каждого из этих мужчин осталось по двое-трое малолетних детей. Но их жены не просят ничего!

На Рождество отец уехал в родной Чуднов. Говорит, что райцентр опустел. Многих мужчин призвали на войну — это и представители местного бизнеса, и учителя, и работники спиртзавода с хорошими зарплатами, и просто пацаны... Теперь они артиллеристы, танкисты и десантники — в области три большие бригады 95-ка, 26-я, 30-ка...

Жена прапорщика с Новоград-Волынского экономит деньги по уходу за двухлетней дочерью. Купила мужу новый бронежилет, её родители помогли приобрести несколько раций. Это спасло её мужу и другим ребятам жизни. Поскольку как-то вслепую, без связи група сбилась с пути и едва не заехала в оккупированый Донецк.

Двоюродный брат моего отца — профессиональный артиллерист, служит в Бердичеве. После нескольких месяцев войны его отпустили на выходные домой. Жена не узнала — от мужчины остались шкура да кости. После допроса супруги Александр признался, что иногда кушал раз в два дня.

В 26-й бригаде служит моя школьная любовь. Его сын не хотел подарков на Новый год, он каждый день рисует папу и маму вместе на картинках.

Как-то я писала статью о мальчике с 95-ки Максиме и он рассказал, как мать его сослуживца собирала деньги на рынке в Коростишеве, чтобы купить бойцам в Краматорске форму. Когда она отправила посылку - её украли сепаратисты.

“Двухсотые” в Житомирскую область везут регулярно. Иногда на похороны собирают сослуживцы и соседи, помощи от государства или доброго гуманитарного фонда Аметова никто не ждёт.

Видите, тяжело не только тем, кто остался в ЛНР но деньги и памперсы просит у бандеровцев с большой Украины.

На этих рождественских каникулах со мной произошло некое событие, которое полностью перевернуло моё представление о мире и людях в условиях нынешней войны.

Я с твёрдой уверенностью могу сказать, что в первую очередь нужно помогать военным — тем, кто воюет, тем, кто ранен, тем, кого выписали с больницы с душевным надрывом... Поскольку порой гибель на войне — не самое страшное, что может случиться с человеком.

Гораздо тяжелее сойти с ума от пережитого там.

Не стоит слишком жалеть переселенцев. Летом я делала репортаж о таборе беженцев на Выдубичах. И вот едем мы с его координатором Игорем. Я его спрашиваю, как долго он будет помогать новоприбывшим и он говорит:

“Я сразу им сказал, что мы просто помогаем Вам первое время. Ваша задача — найти цель и работу, даром кормить никто не будет”.

Никто не мешает страдающим из Донбасса переехать и работать в деревне, скажем, Черниговской области. Было бы желание. Но видимо, лучше сидеть в уютном ЛНР и просить денежки в нелюбимой Украине.

Поскольку ковры и самовары - дело наживное. Гораздо тяжелее, если война забрала любимого папу или дорогого сына. А иногда ещё тяжелее, когда твой обожаемый муж возвращается парализованым овощем или психом.

Для тех, кого задела написаное — это пост о человеческом сомнении в условиях войны. Во всяком случае, если хотите помочь кому-то из Луганска, убедитесь, что это не сестра сепаратиста или жена Мотороллы-2.