Левиафан, который внутри
Я о другом. Хочу рассказать небольшую историю.
Полтора года назад мы с друзьями уехали на рыбалку в Астраханские плавни. Так как самолетом надо было добираться через Москву, мы решили ехать нанятым микроавтобусом. А это означало дорогу через восток Украины, и далее, через Ростов, Волгоград до Астрахани. В принципе, не очень далеко.
Дорога оказалась тяжелее, чем предполагали. Была вынужденная остановка - внезапно обломались, была ночевка в какой-то страшненькой гостишке, были хорошие ребята-россияне, в общем, этакий роад-муви с элементами реалити, хоррора и адвенрчерс.
И вот после длинной, длинной дороги (паромы через плавни, запахи волжской воды, дымка над рекой, чавкающий в низкой волне буксир) мы оказались на месте.
Настоящая глубинка Астраханской области. Я в Астрахани был лет 10 назад, могу написать о впечатлениях, но, боюсь, что они несколько устарели)))
Тогда я внезапно оказался в начале 90-х и от этого посещения собственного прошлого стало страшно. Магазины а-ля коммерческие (ведра, колбаса, пижамы, презервативы, водка и лекарства на 30 кв. метрах в центре Астрахани под вывеской Аптека. Отель "три звезды" с пластиковой занавеской в ржавых потеках и осклизлый деревянным трапом под ногами в кишкообразной ванной комнате за 70 долларов в сутки, бесконечный поток кораблей по каналам, федеральная трасса, словно выцарапанная из фильма "Бумер", сгнившие пирамиды арбузов на обочинах, вытекающие из-под пористых черных наростов стаявшего снега... Б-р-рррр...
Помню, как мы стояли посреди залитого электрическим светом Алчевска, жрали только что купленные яблоки и наслаждались тем, что мы вернулись домой. И Алчевск, вот не вру, ей-Богу, казался нам почти Парижем.
Ну, да ладно! Это было давно, все изменилось, а если не все, то многое.
В Астрахань я не заезжал, так что сравнивать не могу.
Скажу о своих впечатлениях от глубинки.
В поездках я - человек с фотоаппаратом. Так вот, что меня поразило, кроме пейзажей. Что я не мог снять, потому что считаю неприличным снимать людей без их разрешения.
Меня поразили женские лица.
Без возраста.
Скорбные.
С усталыми пустыми глазами.
С мертвыми глазами.
Их было много. На паромах, на пристанях, на грязных улицах и на рыночках, где торговали огромными сладкими арбузами.
20? 30? 50? Возраст не определить, не запоминается ничего, кроме совершенно истлевшего взгляда, просто чудовищной тоски в нем. И полного отсутствия улыбок. Как на похоронах - всеобщий траурный ход без знамен и хоругвей.
Дома браконьеров - дворцы среди покосившихся или просто бедных халуп. Высокие заборы перед ними, сточные канавы перед домами бедняков.
И полная безнадега...
Ничего не меняется. Есть водка в магазинах, паром пыхтит в рукаве, волочется по серой волне плоская тарелка со стоящими на ней автомобильчиками, привезли хлеб, жареная рыбка на ужин...
Рыбалка была удачной, люди - хорошими.
Дома я разбирал файлы и вспоминал, как восхитительно прозрачны лепестки лотосов в лучах прохладного осеннего солнца.
А глаза я не снимал. Буквально несколько портретов чужих лиц: мальчишка-проводник, ребята-егеря... Все больше свои - и пейзажи.
А вчера, глядя на мир звягинцевского Левиафана, я вспомнил свои впечатления от Астрахани, от байкальской эпопеи, от Хабара, юга Якутии, Красноярского края, от воронежских деревень, от неожиданно родной станицы Вешенская...
Можно сколько угодно обвинять Звягинцева в "чернухе", но он поймал главное. Смертельную тоску в глазах главной героини, разложение и тлен среди невероятно красивой природы и образ власти - светской и церковной - нависающий над страной. Тяжелый затылок над плечами чиновника, золото риз, водка-водка-водка из горла, из гранатов, из пластиковых стаканчиков... Стрельба по бутылкам, шашлычок, снова водочка... Вот проблеск чувства, но снова водочка и гремят бутылки в погребе от торопливых животных фрикций... И, вроде, есть дружба... Но она ни о чем. До первой похоти. И вроде есть любовь... Но она о потрахаться, чтобы вырваться любой ценой.
Куда угодно - Москва, Мурманск, Хацапетовка - лишь бы подальше отсюда. И дети есть. Но они чужие, даже если свои. Но их отнимут, о них позаботится государство... И дом есть, но он не твой. Здесь ничего твоего нет. Здесь все принадлежит тем, кто в праве своем - твоим хозяевам. И государство есть, но какое ты имеешь к нему отношение. Ты его раб. Лексусы, мерсы, боробые воротники, царьки с женами, детками, прокурорские, менты, бандиты в полосатых адидасах... И духовность, больше смахивающая на "развод на доверии".
Тушки хека на полуавтоматической линии сортировки: обезглавленные, выпотрошенные, осклизлые...
Тяжелый ворота тюрьмы, скороговорка судьи, бьющие о черный камень ледяные волны и скелет кита - восхитительно белый изящный знак смерти среди высохшего плавника.
И в пене ворочается, блестя черные боком, живой Левиафан, равнодушный, огромный, беспощадный и древний, как тоска, которую не зальешь никакой водкой.
Мне было страшно от узнавания.
Тяжелый фильм. Обязательный к просмотру.
Фильм не о русских и не России.
Фильм о людях, которых каждый день жрет Левиафан. Он не сказочное чудовище, он рядом. Он не только снаружи, он еще и внутри.
Да, и все сказанное можно было отнести и к Украине, но у нас теперь есть надежда.
А там, где люди поклоняются Левиафану, её не бывает.
Повідомити про помилку - Виділіть орфографічну помилку мишею і натисніть Ctrl + Enter
Сподобався матеріал? Сміливо поділися
ним в соцмережах через ці кнопки
