В истерике, которая вспыхнула в официальных российских структурах и пропутинской пародии на гражданское общество после выхода в эфир интервью Арсения Яценюка немецкому телеканалу ARD, где прозвучало утверждение о «советской инвейжн как в Украине, так и в том числе в Германию», нет ничего удивительного.

В Москве используют малейшую зацепку, малейший информационный повод, чтобы оплевать Украину и украинцев; а если такого повода нет, то его искусственно создают (вспомним лишь «распятого мальчика»). Нет ничего удивительного и в официальной немецкой реакции на российскую истерику — с одной стороны, Берлин отказался комментировать слова Яценюка, с другой — в который раз расшаркался перед Москвой, заявив, что не ставит под сомнение «немецкую ответственность за советских граждан, погибших во Второй мировой войне».

Очевидно, и за те 954 000 бойцов Красной армии, ополчения и партизанских отрядов, расстрелянных по приговорам трибуналов, а по большей части без них, в спину, комиссарами, политруками и заградительными отрядами, и за миллионы тех «грачей», «серых пиджаков» и «черносвиточников», кого Жуковы-Коневы безоружными гнали в лобовые атаки на немецкие пулеметы ...

Но, в конце концов, Москва Москвой, Берлин Берлином, а нам, как писал поэт, «своє робить». И в этом плане возникает немало вопросов и к самому премьеру Украины, и к его пресс-службе и пресс-секретарям МИД, которые затем разъясняли, что конкретно имелось в виду под этим самым «инвейжн».

Основной вопрос — к Арсению Петровичу: какого, простите, черта он употребил английское слово «инвейжн» (invasion), ведь в украинском литературном языке есть слово «инвазія», и буковинец Яценюк не мог его не слышать и не знать. А основное значение этого слова — «проникновение куда-либо чего-то инородного и опасного», и речь идет далеко не только о военных действиях, об агрессии. Шпионаж, массированная пропагандистская атака, экономическая экспансия — все это подпадает под понятие «инвазия», когда речь идет об общественных процессах. Но премьер Украины непонятно почему использовал именно английское слово, основное значение которого — «вторжение», «нашествие», что и помогло Москве аргументировать свою очередную пропагандистскую истерику.

Второй вопрос — к премьерскому пресс-секретарю Ольге Лаппо. Она так разъяснила слова шефа: «Арсений Яценюк имел в виду разделение Германии Советским Союзом после Второй мировой войны». Результат: новый залп из Москвы — мол, Германия была разделена на зоны оккупации по решениям Ялтинской и Потсдамской конференций «большой тройки», и именно западные союзники спровоцировали деление страны на два государства: ведь сначала в мае 1949 года была создана Федеративная Республика Германии, а затем, лишь в октябре, на основе советской зоны — Германская Демократическая Республика. Конечно, СССР и лично товарищ Сталин приложили все усилия, чтобы послевоенная Германия не была единой и демократической не по названию, а по сути — однако с формально-правовой точки зрения Советский Союз Германию не делил. Так почему же появился такой неуклюжий и неквалифицированный комментарий словам премьера?

Третий вопрос — к МИД Украины. Пресс-секретарь министерства Евгений Перебийнис совершенно справедливо отметил, что «СССР после Второй мировой войны экспортировал тоталитарный режим», «жестоко подавлял любые попытки демократических преобразований, как это было в Будапеште, Праге, Варшаве и многих других столицах так называемого «соцлагеря», и «факт физической и идеологической оккупации Советским Союзом стран Центральной и Восточной Европы, в том числе Восточной Германии, для современной России является таким же нормальным явлением, как и нынешняя оккупация Крыма и Донбасса». Но почему в перечне этих столиц не упомянут Берлин, где в июне 1953 года вспыхнуло народное восстание против коммунистического режима, подавленное советскими войсками? Почему не было сказано о десятках участников протестов, убитых советскими солдатами? Можно было бы вспомнить и о блокаде Западного Берлина, и о строительстве Берлинской стены, и о послевоенном грабеже музеев на оккупированной Красной армией территории, в котором особенно «отличился» маршал Жуков ... Что это — неумение воспользоваться выигрышными фактами или недостаточное знание предмета?

И, наконец, главный вопрос ко всем причастным к ситуации с украинской стороны: почему никто из них не вспомнил о двух ярких примерах советской инвазии, которые имели целью коммунистический переворот в Германии и ее последующее присоединение к СССР в качестве «союзной республики»?

Речь идет о 1923 и о 1932-33 годах.

В 1923 году руководство СССР, оно же одновременно и руководство Коминтерна, готовило целые две революции: в Болгарии и Германии. На них были брошены огромные финансовые ресурсы и человеческие силы. Тогдашний личный секретарь Сталина Борис Бажанов подготовку к захвату власти в Германии позднее описал так: «В конце сентября состоялось чрезвычайное заседание Политбюро, настолько секретное, что на него были приглашены только члены Политбюро и я. Ни один из членов ЦК на него допущен не был. Оно было собрано для того, чтобы фиксировать дату переворота в Германии. Она была назначена на 9 ноября 1923».

4 октября 1923 произошло другое заседание, в начале 2000-х его решение было обнародовано (протокол №38):

«Приняли <...>

3. Согласиться с комиссией по вопросу назначения срока — 9 ноября этого года.

4. Приложить все политические и организационные усилий к тому, чтобы это срок был соблюден. <...>

7. Послать в Германию тт. Пятакова, Радека, Рудзутака и Куйбышева. <...>

13. Увеличить особый фонд на 500 000 золотых рублей ».

Бажанов писал: средства на германскую революцию были выделены огромные, впоследствии было принято решение вообще средств не ограничивать. В СССР мобилизовали как коммунистов немецкого происхождения, так и тех, кто владел немецким языком. Их отправляли в Германию на подпольную работу. Среди отправленных — нарком труда Василий Шмидт, кандидат в члены Политбюро Николай Бухарин, первый заместитель Дзержинского Вячеслав Менжинский, член коллегии ГПУ Генрих Ягода, начальник иностранного отдела ГПУ Меер Трилиссер, известные военачальники Иоаким Вацетис и Михаил Тухачевский ...

Заместитель председателя ГПУ Иосиф Уншлихт играл в этих событиях особую роль. Бажанов писал: «На Уншлихта была возложена организация отрядов вооруженного восстания для переворота, их вербовка и снабжение оружием. На него же была возложена обязанность организации немецкого ЧК для истребления буржуазии и противников революции после переворота». А один из руководителей советской разведки Вальтер Кривицкий, который во время Большого террора бежал на Запад, вспоминал: «В Германии мы работали над организацией военных коммунистических формирований для будущей немецкой Красной армии ... Москва решила на этот раз продумать все до мелочей. Она тайно направила в Германию своих лучших людей — Бухарина, Левине, одного из лидеров Баварской советской диктатуры, которая просуществовала четыре недели, Пятакова, венгерских и болгарских агентов Коминтерна и самого Радека. Мы, командиры Красной армии, продолжали в Германии обучение войск. Проводили секретные ночные маневры вблизи Золингена в Рейнской области, в которых иногда участвовали по несколько тысяч рабочих ... Готовясь совершить революцию, немецкие коммунисты создавали так называемые «группы Т» — небольшие террористические группы для деморализации рейхсвера и полицейских сил с помощью серии покушений ... В течение нескольких недель эти группы наносили быстрые и эффективные удары в различных частях Германии, выбирая для этого полицейских чинов и других противников коммунистического дела».

Возможно, беглецы из СССР оговаривали большевистских руководителей? Да нет — Сталин, скажем, не делал тайны из своего участия в подготовке переворота в Германии с целью превращения ее в одну из советских республик. В речи на объединенном пленуме ЦК и ЦКК ВКП (б) 1 августа 1927 он заявил: «Немецкая комиссия Коминтерна в составе Зиновьева, Бухарина, Сталина, Троцкого, Радека и некоторых немецких товарищей имела ряд конкретных решений о прямой помощи немецким товарищам в деле захвата власти».

Но тогда Германии повезло. Несмотря на все усилия Москвы, коммунистический переворот потерпел фиаско. Не удался и путч нацистов Гитлера, — по крайне удивительному стечению обстоятельств — произошел одновременно с путчем большевиков ...

А вот спустя десятилетие ситуация сложилась значительно хуже. Напомню, что в то время руководство Коминтерна (читай — Сталин) считали своим главным врагом в Германии не нацистов, а «социал-фашистов», то есть — социал-демократов. Эти идеологические установки изложены, в частности, в книге Г. Минского «Под знаком революционного подъема. Выборы и классовая борьба в Германии». (М., Партиздат, 1933). Книга была написана в 1932 году, а вышла в свет в начале февраля 1933 года, когда Гитлер уже стал рейхсканцлером Германии. Одна из главных идей книги — что социал-демократия, то есть «социал-фашисты», значительно опаснее национал-социалистов: «Социал-фашистская партия прочно прикреплена к колеснице капитала, она способствует укреплению фашистской диктатуры ... Именно потому, что партия Гитлера в настоящее время теряет своих сторонников из рядов трудящихся, теперь особенно возрастает значение социал-демократии для фашистской политики финансового капитала. Борьба за разоблачение социал-фашизма, борьба за полное освобождение трудящихся масс из-под влияния социал-фашистских вождей остается по-прежнему, коренной задачей, которая стоит перед компартией». Вот так. Эти «социал-фашисты» — и «опора фашистской диктатуры», и «прислужники правительства большого капитала и помещиков», и «предатели рабочего класса», и «пополнение сил Гитлера» ...

В послесловии к книге, написанном в начале февраля 1933 года, о фюрере и его партии говорится пренебрежительно — «обманутые Гитлером массы начинают отходить от него ... В рядах самой партии национал-социалистов, среди штурмовиков происходит брожение, в самом руководстве происходит трение ... Упадок партии национал-социалистов начался ... ». И окончательный вывод Коминтерновского пропагандиста: «На «подвиги» правительства Гитлера, на угодничество этому фашистскому правительству со стороны социал-фашистских вождей, пролетариат Германии ответит новым сплочением своих рядов вокруг компартии для борьбы под знаменем Коминтерна за свержение буржуазии, за немецкий октябрь». Написано и напечатано это Коминтерном как раз накануне поджога Рейхстага ...

Иными словами, идеологическая и организационно-ресурсная инвазия Москвы в Германию в 1932-33 годах (не секрет, что местная Компартия была на содержании Кремля, а ее кадры проходили обучение в СССР) была следствием раскола в среде противников нацизма и открыла Гитлеру путь к власти. Между тем по результатам парламентских выборов лета 1932 социал-демократы, коммунисты и центристы имели 52% депутатских мест и могли сформировать правительство, которое бы поставил точку на карьере бесноватого фюрера. Но Москва решила иначе, последствия чего известны.

Поэтому, если бы в правительстве Украины хоть кто-нибудь изучал историю ХХ века или хотя бы пользовался услугами квалифицированных консультантов, можно было бы совсем иначе говорить о советской инвазии. Но ... И еще раз но ...