То, что в мировом рейтинге самых мощных армий Global Firepower, который формировался по пятидесяти показателям, Украина заняла 21 место (между Австралией, которая на 20 месте, и Ираном — 22 место) — это очень и очень неплохо. Ведь еще год назад наше войско объективно должно было бы находиться на 99-м, если не 101-м месте, потому что оно целенаправленно и грамотно уничтожалось под сопровождение разговоров о «профессиональной армии».

Теперь же Вооруженные силы Украины обошли в рейтинге такие сильные армии с реальным, большим или меньшим, боевым опытом, как иранская, вьетнамская, таиландская, сирийская и т.д., и стали практически вровень с мобильным и хорошо подготовленным войском богатой Австралии. Конечно, стать «самой сильной армией Европы», как кое-кто считает, ВСУ еще не смогли, до британцев им далеко, но догнать и перегнать Польшу, Канаду и Пакистан вполне реально уже через полгода.

Но вместе с чувством законной гордости возникает и чувство не менее законной тревоги. Ведь одновременно с этой вестью поступает и поступает не слишком утешительная информация с фронта, где в последние недели развернулись широкомасштабные бои с российскими агрессорами и их марионетками. Ведь, по этим сообщениям, неоспоримый героизм большинства украинских фронтовиков сочетается с воровством и разгильдяйством тыловиков (волонтеры только недавно били в набат: почти нет полевых аптечек!), с медлительностью наивысших штабов в принятии решений, с недостаточной подготовкой воинов (как это могли около аэропорта Донецка два десятка не просто солдат, а десантников заблудиться в тумане и выйти на вражеские позиции?), с деморализацией части боевого состава (например, когда водитель главной БМП колонны со страха не выполнял приказ двигаться вперед, и тогда за рычаги сел командир батальона), наконец, с банальным пьянством на спокойных участках фронта (военных во время длительного затишья нужно чем-то «нагружать» и чем-то развлекать, иначе распивание спиртного приобретает масштабы настоящей эпидемии).

Некоторые из такого рода проблем имеют под собой объективную почву, но большинство обусловлено субъективными факторами. Последние связаны не только с профессиональным качеством (точнее, некачественностью) определенной части старшего офицерства и генералитета, с нежеланием тех или иных чинов воевать против «братского народа» и «великого Путина», со слишком большим количеством так называемых «паркетных генералов» и тому подобное, но и с нечеткой политической линией высшего украинского руководства.

И, наконец, в День Соборности поступила весть об отступлении украинских воинов с вдребезги разрушенного Донецкого аэропорта. После 242 дней его героической обороны. «Киборги» пытаются зацепиться за окраину аэропорта, но факт несостоятельности командования обеспечить содержание этого стратегического объекта остается фактом. Что же происходит на фронте?

Летом прошлого года военным (имею в виду и армейцев, и добровольцев, и нацгвардейцев) было четко понятно, за что они воюют, во имя чего ежедневно рискуют жизнью. Целью боевых действий на фронте было освобождение захваченных пророссийскими силами городов, поселков и сел, уничтожение живой силы и техники сепаратистов, достижение скорейшей военно-политической победы.

В начале осени все тоже было понятно: нужно было после целого ряда поражений и отступлений, произошедших в результате грубых ошибок командования, остановить регулярные войска РФ, нанести им как можно большие потери, отбить атаки на Мариуполь и другие стратегические пункты и закрепиться на новых позициях.

Ну, а дальше наступило время так называемого перемирия и прекращения огня. Более того, неоднократно на фронте объявлялся «режим тишины»...

Самым первым негативным последствием провозглашения «перемирия» стало существенное изменение мотивации военных. Во время войны солдат знает: чтобы выжить, нужно убить врага и идти вперед. Чем быстрее наступит победа, тем больше шансов выжить. А путь к ней — через жестокие бои и уничтожение или взятие в плен живой силы противника.

Поэтому нужно рисковать, нужно ставить на кон свою жизнь — как ни парадоксально на первый взгляд, но именно это дает большие шансы на быстрое возвращение домой. Если же официально провозглашено перемирие и прекращение огня (а по тебе регулярно стреляют и убивают тех, кто рядом), то все мысли начинают быть направленными на то, чтобы куда-то спрятаться, где-то замаскироваться, пересидеть тихонько, пережидая огневые налеты, а то и отступить — политики в конце концов договорятся, и все вернутся домой.

Конечно же, никакой «тишины» и «прекращения огня» не было. Даже на сутки, если брать реальную, а не местами приукрашенную по политическим мотивам информацию. И почти ежедневно — раненые, и регулярно — погибшие. Всего за время «тишины» — более 250 воинов.