Они не раскаются. Это самое страшное. Война, которая уже отняла у нас слишком много, будет приносить нам потери даже после победы. И все потому, что враг находится не только снаружи, он есть и внутри, он уже завладел многими душами, и он будет бить по нам и дальше.

Речь сейчас не о самих боевиках, нет. Применительно к ним о раскаянии говорить не приходится, ведь право автомата изнашивает совесть слишком быстро. Речь о тех, кто вроде бы и оружия в руки не брал, но все равно повинен в кошмаре, поглотившем Донбасс, наравне с «братьями-ополченцами». Это люди, которых мы часто свысока и по привычке называем «ватой». Сейчас они отделены от нас уже слишком большой пропастью. Мы для них – угроза стабильности, в которую они привыкли верить (даром, что стабильным у них было только рабство). Мы – опасный вирус свободы, которая их страшит. Они не знают, что с ней делать. Они боятся, что придется что-то решать самим, а не жить по указке очередного «мудрого лидера». А раз так, то мы – свидомиты, бандеровцы и гейропейцы – должны быть уничтожены. Они не перестанут желать этого. Никогда.

Речь о тех, то прозвал нас нацистами лишь на том основании, что мы не захотели предавать свою страну. Они будут повторять это и дальше. Уже сейчас они привязывают патриотов к позорным столбам и с гордостью бьют их ногами. Они не боятся, что кто-то узнает их в лицо и осудит. Они не остановятся.

Речь о тех, кто жалеет, что нас еще не расстреляли. Они так нам и пишут. Мы говорим что-то вроде: «Вот мы поймаем вас, и вы у нас будете гимн Украины петь десять тысяч раз подряд». А они говорят: «Вот мы поймаем вас и убьем вместе с вашими детьми. Как Пермяков убил армяшек». Они не прекратят нам об этом говорить.

Речь о тех, кто ликует, слыша о смертях наших солдат. «Военные в ДТП под Артемовском разбились по пьяни. Так им и надо! Жаль, что их было так мало!» В этом своем ликовании они даже не глумятся – о, если бы они просто глумились! Они утверждают. Мысли у них превратились в набор печатей. «Укры напились». «Укры стреляют по мирным домам». «Укры убивают наших людей». Они штампуют это везде. Уровень ненависти там перехлестывает все заграждения. Они не смягчатся. И им будут верить.

Речь о тех, кто, сидя где-нибудь в России на шее у родственников, рассказывает, как Донбасс любит свою новую «республику». Как стройными рядами идет восхвалять свою новую «власть». Как дружными колоннами готов отстраивать свое будущее (разграбив свое прошлое). Им очень важно это писать, потому что, во-первых, у них такой «социальный заказ», и иногда им за это платят, а во-вторых, они важно верить в это самим. Потому что иначе можно свихнуться. Они ведь не окончательно слепы и глупы. Они видят, что мы «в своей Укропии» живем не так уж и сладко, но мы при том свободно ругаем свою власть, мы легко критикуем комбатов, мы, упаси Боже, даже смеемся над ними в открытую! Мы готовы на 125-й Майдан, и мы на него пойдем и выжмем из власти то, что требуем. Да что там Майдан – мы, рассердившись на то, что в супермаркете в час пик открыты не все кассы, уже ищем, где взять покрышки на акцию протеста. Они не могут позволить себе такого. Они даже в своих собственных «СМИ» не могут открыто возмутиться тем, что, например, их «министры» по непонятным причинам сидят в СИЗО уже которую неделю, и никто не собирается рассказать народу, в чем же состояло их преступление. Им остается только кокетливо укорять новую «власть» - «ну как же так, мы же тоже хотим знать», - но обрушиться с гневной статьей или даже просто наговорить резкостей они не могут. Страшно-с.

Тем временем рассказы о том, как хорошо в Донецке жить, сегодня сродни преступлению. Почему? Во-первых, потому что есть еще люди, которые им верят. Они возвращаются в город, привозят туда детей и получают осколок снаряда в окно. Во-вторых, читая ложь о любви к «молодой республике» на фоне оголтелых криков об «укропских фашистах», многие в Украине не выдерживают. Предложения не кормить Донецк, задавить Донецк, уморить его голодом и холодом, «потому что он сам выбрал свою судьбу», - это все следствие этой лжи. Преступникам того и надо, это же лишнее доказательство того, что «укры – нацисты». Они не изменятся. Но хуже всего то, что это может изменить Украину, это уже ее меняет.

И, наконец, речь еще и о тех, кто лжет сам себе. О тех, кто пять минут назад праздновал расстрел «укропского блокпоста», а сейчас, увидев фото растерзанного автобуса, легко переключается на «укры убили», «укры расстреляли», «укры уничтожили». Хуже всего то, что они не лицемерят. Они действительно так легко меняют мнение. Они будут и дальше закрывать глаза на свою действительность. Нет, иногда она все-таки обрушивается на них. Например, они еще немного удивляются, что на улицах Донецка у них свои же чуть было не отжали фотоаппарат, а одного из знакомых за отсутствие паспорта «ополченцы» на два дня заперли в подвале. Но они всегда находят оправдание этому. Издержки. Молодежь гуляет. Ошибочка вышла. И даже когда они поймут, что никакая это не ошибочка, что «молодежь», разворовавшая супермаркеты и здания представителей власти, уже не остановится и будет и дальше отжимать, сажать по подвалам, вымогать, бить, убивать, они не признают этой правды. В крайнем случае, они будут до последнего винить во всем «переодетых укров». Они не опомнятся.

Еще до первых расстрелянных в Донецке домов была надежда, что они увидят, что происходит, и выйдут гнать «ополченцев», которых раньше сами же наделили властью над ними. Но вот «ополченцы» расстреливают уже и их дома, провоцируют ответку прямо в их окна, а они прячутся по съемным норам, и оттуда кричат, что «укропы должны умереть». Еще после «Боинга», вспоровшего донбасские поля, был хоть какой-то шанс, что они ужаснутся тому, что сделали «их ребята», и будут каяться, каяться, каяться до конца своих дней. Но вот они идут в эти поля и возвращаются оттуда со свежевыкопанной «гейропейской» тушью для ресниц. Их стыдят, но они не каются. Они недоумевают – почему так, ведь мы просто взяли то, что мертвым все равно не нужно. И да – «укры убили», «укры расстреляли». Они не очнутся.

И вот мы по-прежнему по привычке называем их ватой, но они – не вата. Они не просто прослойка, которую можно было бы подмять под себя, встряхнуть, распотрошить. Они – неразорвавшийся снаряд в теле нашей земли. После победы «укров» (а она неизбежна, и это понятно даже им) они быстро мимикрируют. Они даже нехотя признают некие проявления терроризма со стороны «братьев-ополченцев», но в глубине души они никогда, никогда не отрекутся от «младореспубликанской» жизни. Жизни, в которой ненавистного соседа можно было сдать в местное КГБ, а беззащитную женщину на улице избить ногами. С хитрым прищуром они будут ждать, когда все вернется обратно.

Что с ними делать? Как это принято говорить, вопрос лежит в компетенции соответствующих органов. Но и от каждого из нас тоже многое зависит. Мы уж точно не будем пытать их по подвалам, мы вряд ли даже пойдем на то, чтобы писать на них доносы. Все, что от нас требуется – не забыть. Мы не должны расслабиться, не должны вздохнуть с облегчением в День победы, не должны забыть, что неразорвавшийся снаряд опасен по-прежнему. Он может уничтожить все в любой момент, и обезвреживать его придется всем вместе. Что делать – каждый решает сам. Кто-то будет переубеждать, кто-то учить, кто-то объявлять бойкоты родственникам… И в каждой конкретной ситуации действенными будут любые из этих методов. Важно лишь одно – если мы, ввиду нашего благородства и великодушия, махнем на них рукой и предоставим им духовную амнистию, через время они снова вернут нас во времена, утопающие в крови и ужасе.