Друзья мои!

Я очень эмоциональный человек. Стараюсь порой выдержать эмоцию, чтобы она перебродила, настоялась, осела. Но не всегда получается. Она бывает короткой и реактивной. Получила информацию и тут же реактивно отреагировала. Вот когда я так пишу, вы это чувствуете. Сразу. Это я вижу по лайкам и перепостам. Когда я уже включила голову и остудила настроение, мой пост получается более взвешанным, но менее читаемым.

Так, наверное, у всех.

Действовать абсолютно размеренно и безэмоционально в условиях войны нельзя. У нас у всех уже затянувшийся невроз.

Но вот есть вещи, которые для меня за эту войну стали постулатами.

Это многих обижает. У меня много читателей- россиян. По- разному реагируют на мои тексты, но всех их задевает то, что я пишу слово Россия с маленькой буквы и с одним с (росия). Причем иногда настолько сильно ранит их сердце мое отношение к написанию, что они даже не видят сути текста. Где-то в этом моя цель тоже была заложена. Я старалась своим таким написанием показать свое отношение к стране- агрессору, к стране, лишившей меня дома и работы.

Собственно, поэтому же я и путина пишу с маленькой буквы. Причем, когда начинаю предложение со слова путин, стараюсь перед ним поставить любое другое, чтобы все- таки не писать его с Большой, что требуют правила грамматики.

Эмоции, эмоции, эмоции....

Вы удивляетесь, почему я стала радоваться горю других людей?

Горю я НИКОГДА не радуюсь. Мне не смешно, когда другому больно. Я очень отзывчивый человек, не смотря на то, кто просит помощи. Легко прощаю и почти не помню зла. 

Но я не могу не отметить, что я как любой нормальный человек, в условиях войны, желаю противнику потерь и проигрыша. Я желаю, чтобы мой противник понес заслуженную кару. Чтобы тот, кто заставил страдать сотни тысяч, страдал сам. Чтобы он побывал в той же шкуре, в которую одел моих сограждан. 

Согласитесь. Это логично.

Вот вы пишете, что я радуюсь болезни девочки, дочери моей безумной соседки. Меня не ее болезнь радует, а столкновение ее матери с реальностью. А как иначе? Я разве могу простить сейчас горе тысяч других матерей, детей которых пинают в Крыму из одной больницы в другую, только потому, что они- патриоты Украины и не приняли рос гражданства? Мне ИХ детей жалко, Очень. А Вика получила по заслугам, Я ее пожалею. Потом, после войны. Когда- нибудь, но не сейчас. Сейчас война. И мы все в нее вовлечены. Хочется нам того, или нет. 

Война тем и страшна, что заставляет нас радоваться горю других и потерям с их стороны. Погибшего мы цинично называем «Груз 200», раненого «Груз 300». А людей, которые спасаются от горя и разрушений - внутренними переселенцами. 

Это война. И она везде. Даже в предложениях, словах и БУКВАХ, которые мы пишем. Это наше оружие.

Но своих читателей я уважаю. Поэтому мой процесс перемирия начинается с того, что я буду писать Россия с большой буквы и с двумя с. Большего от меня не ждите. Слово путин для меня всегда останется микроскопическим.