"На сегодняшний момент эта личность (Беднов) имеет два диаметрально противоположных полюса при оценке его как лидера и как человека. Это и понятно, - его насильственная и внезапная смерть до сих пор имеет значение как политическое, так и моральное, и действующие лица в Новороссии и праздные интернет зеваки и зрители раскололись на два противоположных лагеря, - первые в силу своих амбиций и по степени близости к нему при жизни, вторые в соответствии с законами поведения толпы, всегда жадной до низких и примитивных удовольствий любого публичного кровавого зрелища, - от корриды до гладиаторских боев и боксерсерских поединков включительно. Одни всегда болеют за красных, а другие за синих...

Кроме того, я считаю, что мои соображения о нем имеют еще и ту ценность, что я лично знал его, более полугода служил под его началом и не входя в его ближайшее окружение я избавлен от соблазна как безудержного восхваления, так и корыстного, сиюминутного и конъюнктурного обливания его грязью. И вообще, я, видимо единственный из всего бывшего ГБР "Бэтмен", кто так или иначе владеет словом и имеет возможность достаточно внятно донести свои наблюдения по его адресу.

Итак, начнем с его генезиса.

Беднов, еще с весны изначально входил в группу Мозгового и был там не на самых первых ролях, но тут случилась такая неприятность, как попытка убийства Мозгового своими, скажем так, боевыми товарищами, - его пригласили на встречу в ОГА, арестовали и посадили на подвал в ожидании скорой и неминуемой смерти от "сердечного приступа". Но времена тогда были еще простые, а может и люди были более решительные, чем сейчас, но Мозгового, в итоге отпустили, так как восемьдесят его бойцов окружили ОГА и под угрозой всесожжения столь представительного здания. потребовали его освобождения. (Заметим, видимо по этой причине Беднова не арестовали в ОГА за час до убийства, - опасались повторения майских событий).

Леша, не будь дураком немедленно удалился на север области в район Лисичанска, подальше от таких прытких и пылких "героев Новороссии", но ему требовался кто-то, кто взял бы на себя риск действия в самом Луганске, и вот тут то и появляется Бэтмен, который берет на себя функции представления интересов Мозгового в столице. (И как мы видим, это была его смертельная ошибка, так как Мозговой жив, а Беднов нет). Ему выделяют 12 человек, дают выходы на российских спонсоров и на арсенал. И здесь проявляется весь тот организаторский талант Беднова, который так эффективно помог создать ему ГБР. Основная боевая сила ополчения это русские добровольцы, и он делает все, чтобы направить часть их потока в ГБР. Он сажает Абхаза на пункт пропуска "Северный" и договаривается со всеми теми контрабандистами, которые осуществляют незаконный перевод волонтеров через границу в районе Донецк Ростовский-Изварино о направлении к нему этих добровольцев. Вспоминая самого себя и своих ребят, я понимаю теперь, что это был гениальный ход. Мы переходили границу наобум, информации о действовавших группах сопротивления не имели и нам было все равно, в какой группировке мы окажемся, - нас интересовала только борьба с фашизмом и желание отмстить за Одессу. Но не так обстояло дело в самом Луганске, - тот полевой командир, который имел больше "штыков" и определял бы потом в итоге ситуацию в ЛНР. Поэтому они достаточно жестко конкурировали между собой за русское "пушечное мясо".

Поначалу группа Беднова представляла из себя разношерстную и неопытную банду, не вполне понимавшую, с каким противником она решила померяться силами. Первый, и единственный бой, в котором Беднов принял личное участие, был контрудар по укропам в районе Металлиста 17 июня 2014 года. В мой первый день службы на благо Новороссии. Наша группа в бою участия принять не успела, так как мы прибыли в расположение поздно вечером, и только ближе к полуночи, уже после завершения столкновения, Беднов построил нас, еще одетых в гражданку, и сказав очень длинную и прочувственную речь (он вообще любил говорить речи), принял нас в состав подразделения. Но по опросам участников для меня открылась малоприглядная картина. Все тридцать человек выехали на поле боя на машинах, прямо перед укропами стали из них выскакивать и палить во все стороны. Как я сейчас понимаю, от полного разгрома их спас тогда Барби, - 57 летний пожилой русский ополченец из Краснодара, который прижал укропов к земле огнем своей двухствольной ЗУ-23, поставленной прямо на "джихадмобиль", - на пикап японского джипа. Укропы, застигнутые в чистом поле столь разрушительной "колесницей Цезаря", бросив оружие разбежались, но тут в дело вступили их снайпера и пулеметчики, и вот тут то пришло время уже ГБР панически отступать, побросав оружие и раненных. Так Барби, раненный на поле боя был брошен своим другом "новороссом", (позывной этого подонка я уже не помню), по той причине, что "Если бы я стал его тащить, меня бы тоже замочили". Барби сообщил в рацию что он ранен и просил помощи, но напрасно, ополченцы уже разбежались. Укропы окружили его и выстрелом в сердце добили, и обезобразили его лицо, отрезав левое ухо. Подонок этот никакого наказания не понес. Более того, красовался потом в расположении, гордо гарцуя по казарме обвешенный аж треми пистолетами.

Как я уже заметил, с того самого боя Беднов избегал не только лично командовать на поле боя, но, со временем, даже просто посещать "горячие" точки обороны Луганска. Когда некоторые работники штаба предложили ему лично посетить наши позиции под Смелым в октябре 2014 года, он благоразумно уклонился от столь сомнительной чести, уточнив при этом, что он "Не дурак". Он действительно никогда не был дураком, так как была очень высока вероятность его невовзращения оттуда, из этого смертельного и для нас и для укропов котла....

Потрясение от того, первого боя показало всем, не только Беднову, но и его формирующемуся окружению, что время шуток и лозунгов прошло безвозвратно, и что весьма велика вероятность очень быстрого и болезненного их превращения "в куски человеческого мяса и в ошметки от разорванных людей" (привожу дословно то, что я тогда услышал от Янека, одного из ближайших его фаворитов). Это и послужило резкому расколу ГБР на две, совершенно не сообщающиеся между собой части, - на боевое, фронтовое ядро и на так называемый "Особый отдел".

Это были люди, которые врядли когда либо видели даже мертвого укропа, а не то что живого (за исключением тех раненных пленных, которых мы переправляли в наш госпиталь). Они и занялись всем тем мышиным движением, которое сейчас вменяется в вину Беднову. Основным направлением деятельности этих "гополченцев" стали, естественно, реквизиции, экспроприации, всякого рода отжимы, торговля гуманитаркой и рэкет. Кроме того, судя по некоторым косвенным доказательствам, можно вести речь и о денежных средствах, получаемых от родственников укропленных за их освобождение, а также Бедновым был организован собственный госпиталь, дело, на первый взгляд очень нужное и благородное, если не принимать в расчет того обстоятельства, что, по слухам он поставил под свой контроль все аптеки восточной части Луганска, и куда, при помощи этого самого госпиталя, он и имел возможность сдавать всю медицинскую гуманитарку, шедшую из России на прямую реализацию. Но подробнее об этом может сказать, естественно Тигра, - заведующая госпиталем "новороссиянка".

Полная свобода рук, множество свободного времени, близость к "телу", чувство мнимой безопасности, часто меняемые отжатые машины бизнес класса, внезапно обретенное богатство и полная безнаказанность в отношении жизни и смерти мирных луганчан свели, этих несчастных ублюдков, с ума. Надо было видеть отношение этих пристроившихся и устроившихся умников к нам, - к солдатской "черни". Полные спеси и даже какого-то жалостливого презрения к нашему идеалистическому стремлению встать на защиту женщин и детей Донбасса они поначалу держали себя с нами свысока, за людей не считали и держались от нас подальше.

Потом же, когда многие из нас, по праву, приобрели известность своими ратными делами, они стали опасаться и заискивать перед нами, понимая, что после всего того, что мы прошли, для нас, отчаянных и закаленных людей не составило бы никакого труда расправиться с этим гедонистическим и разложившимся сообществом трусов и позеров, всеми силами избегающих фронта и его освежающих "прелестей" - наступить на одну ногу, дернуть за другую, и сказать, что так и былО.

А такое желание все более и более нарастало. Я, как россиянин понимал, что рано или поздно, но та сила. на которую опиралась и опирается Новороссия, - Великая буржуазная Россия, не позволит так ловко шурудить с правом собственности и с правами граждан на сопредельной с ней территории. Дабы не подавать соблазнительный и заразительный пример своим собственным согражданам. И что рано, или поздно, но эти эксцессы будут и правильно оценены и правильно разрешены. Другое дело, что услужливый дурак всегда хуже врага...

Однако Беднов был бы не интересен окружающим и не был бы столь ненавистен своим врагам. если бы его можно был характеризовать только как ходульного и примитивного опереточного злодея. Эта личность была столь же противоречива и сложна, как сложен и противоречив сам процесс становления Новороссии. Он, и это не сомненно, является настоящим героем оброны Луганска и он навсегда останется одним из отцов-основателей Новороссии, и в будущем, - свободного и братского нам Украинского государства.

У этого человека хватило и таланта и воли создать самое эффективное боевое ополченческое подразделение в ЛНР, - Группу быстрого реагирования. Начав с нуля, ошибаясь и действуя, снова действуя и снова ошибаясь, он постепенно, не сразу, но собрал вокруг себя команду бойцов и управленцев, на которых мог вполне положиться. Он всегда смотрел на перспективу и никогда не откладывал ее в долгий ящик. Чтобы он задумывал или не обещал, он планомерно воплощал это в жизнь. Еще в июне, на построении, он обещал, что в ГБР обязательно будет своя "мазута", то есть свои авто и бронетанковое подразделение, и несмотря ни на какие трудности он добился своего. Организация уже упоминавшегося госпиталя также прошла стремительно и профессионально, и это многим, очень многим спасло жизни, - и ополченцам и мирному населению и даже пленным и изувеченным в боях укропатриотам.

В плане снабжения, подразделения ГБР всегда очень выгодно отличались от остальных ополченцев, - "Зари", "Дона", Седьмого блокпоста, Леших и Лисов. На их фоне, - оборванных, одетых в разношерстное полугражданское белье, питавшихся почти что впроголодь, и вооруженных "карамультуками", части ГБР всегда выглядели какими-то рейнджерами космического десанта, - с самым современным оружием, в новой, с иголочки, форме, со средствами индивидуальной защиты, транспортом и связью. Продовольственное снабжение всегда было на высоте, - у нас было все и всегда. Более того, многочисленными излишками продуктов, сигарет и медикаментов мы всегда делились с мирным населением и со своими оборванными и голодными товарищами. Беднов сам расформировал показавшее себя неэффективным трехвзводное деление боевой части ГБР. Сместил с командных должностей людей, непригодных к боевой работе и перешел на систему комплектования подразделения отдельными боевыми отрядами под командованием лихих и отчаянных отцов-командиров. Такие имена как Камаз, Ратибор, Князь, Орел, Киндер и Пластун, вот истинное лицо ГБР "Бэтмен". Именно они добыли и добывают боевую до сих пор славу этому подразделению. Они привили в частях самую строжайшую дисциплину, истинный дух солдатского братства и бескорыстия. Беззаветную веру в правоту общерусского дела и готовность к жертвенности. Мы, фронтовики и солдаты, никогда не осмеливались поднять руку на кого-то из мирных и безоружных, кого-то оскорбить или унизить, лишить кого-то имущества или средств к существованию. Все наши горизонты и перспективы ограничивались только смертельной, опасной борьбой, грубым и облагораживающим солдатским бытом, дешевыми сигаретами и драгоценной мужской дружбой. Каждый из нас был счастлив, находясь там, - в подразделении ГБР, и в этом тоже прямая заслуга "Бэтмена". Он постоянно подчеркивал в своих ежевечерних речах на поверках, что мы, - лучшие, что мы, чистые, что мы не занимаемся отжимами и грабежами, что мы воюем, что мы за простой, оставленный всеми правительствами и богами народ, что наша обязанность помогать людям, а не умножать их и без того неисчислимые горести и не проходящую беду. В эти моменты его голубые, очень выразительные глаза загорались каким-то воодушевляющим и мягким светом, и все мы верили, что несмотря на все происходящие вокруг нас мышиные эксцессы, все таки, носить на рукаве летучую мышь подразделения, - это большая и ко многому обязывающая честь. Мы верили, снова собираясь в очередной выезд и поход на нашу будничную и кровавую работу, что кроме нас Новороссию защищать некому, что наше дело дело правое, что все эти недоразумения суть проявление гражданской войны и социальной революции и что они будут обязательно преодолены, все виновные наказаны, а наши жертвы будут не напрасны. К тому же слава ГБР уже бежала впереди себя. Многие бойцы не только из Луганска. но и из ДНР стремились в ГБР, чтобы именно воевать и воевать по настоящему. А в самом Луганске аббревиатуру ГБР, сами луганчане уже стали уважительно расшифровывать как "Госбезопасность республики".

К концу лета 2014 года Беднов "кинул" Мозгового и сам примерил на себя наполеоновские эполеты самостоятельного полевого командира. Как можно увидеть по итогам его политической деятельности, сделал он это явно зря и не вовремя. Но таков уж он был, - ему хотелось всего и сразу. Потеря такого покровителя как Мозговой, все же, со временем, обнажила всю его уязвимость и изолированность от других центров силы в ЛНР. Поначалу, когда судьба Новороссии висела на волоске, это не было столь явно и смертоносно, после же того, как ситуация стабилизировалась, его "скороспелость" и его неблагодарное поведение по отношению к бывшему патрону показали его конкурентам, что не стоит верить ни его клятвам, ни его слову.

Его амбиции неизбежно волокли его туда, - на грязный и разбитый переезд между Лутугино и Георгиевкой...

Широкой общественности конечно памятен тот позорный августовский день 2014 года, когда почти все руководство Луганской народной республики и близкие к нему военизированные формирования панически, огромной колонной на роскошных представительских автомобилях набитых наличной валютой и драгоценностями, бросив на произвол судьбы и население и оставшихся верными идее борьбы до конца, ополченцев, - оказались на территории Российской Федерации. Им показалось, после полного окружения Луганска, что игра окончена и пора "паковать вализы и валить в Москалёвку".

Беднов и Плотницкий, в отличие от них этого не сделали. И уже за одно это можно простить очень многое этим людям за их мужество и хладнокровие в те роковые дни. Они остались в Луганске и дрались до конца.

Данное забавное происшествие не столько лишило оборону Луганска восьмиста его защитников, сколько убрало с политической арены Болотова и всю его команду. И вот "с этого то и началась война", как писал Фукидид...

Беднов замахнулся на немыслимое, с точки зрения основных игроков в ЛНР, - он решил стать Главой Республики.

Сказано, - сделано. Немедленно создается Общественное движение "Фронт Освобождения", собираются подписи, набираются из бойцов ГБР его активисты, составляются списки кандидатов в депутаты Народного Совета, начинают вывешиваться плакаты и агитация за Беднова, проводится работа с населением. Сан Саныч все чаще мелькает в теле и интернет пространстве. На бравурных и полных сладостных надежд построениях у меня иногда складывалось такое впечатление, что если бы Беднов сам не захотел стать Президентом Республики, то пресмыкающиеся перед ним прихлебатели и сладкоголосые льстецы и подпевалы потащили бы его на трон чуть ли не насильно. Штаб ГБР полон был тогда радостной и патетической суеты. Особы, приближенные к Его Императорскому Величеству уже явно тяготились непритязательной и скромной, почти спартанской атмосферой бывшего студенческого общежития. Им уже грезились бархатные ковры и натертый до блеска дубовый паркет Президентского дворца, где бы они, в благородной и представительной тиши депутатских и министерских кабинетов, мудро и плодотворно бы решали судьбу финансовых потоков и моря разливанного гуманитарки. И только сущая безделица, - время, отведенное для голосования и для подсчета отданных за них голосов, стояли пока между ними и их ослепительным будущим.

Естественно, что при выборном процессе не обошлось и без казусов.

Надо отметить тот интересный факт, что перед самым входом в лагерь ГБР, - на Машинституте, с утра до вечера толпились родственники задержанных Комендантским взводом, еще одним чудовищным порождением темной стороны Беднова (О нем еще речь впереди. Оставим, так сказать самое сладкое, на десерт).

И вот посреди всей этой многочисленной толпы измученных неизвестностью и страхом за судьбу своих близких луганчан, гордо и надменно возвышалась толстая театральная афишная тумба, сплошь увешенная яркими предвыборными плакатами агитирующими за Беднова и за его "Фронт Освобождения". Надо думать, что более эффективный пиар трудно себе и представить... Прямая, так сказать, и наглядная агитация среди избирателей... Но это так, некоторые черты безумия и сюрреализма не без внутреннего изумления замеченные рядовым пулеметчиком... И верно, - ведь все эти люди так, или иначе, ждали от Беднова Освобождения... своих родственников из подвала...

Однако вся эта затея окончилась ничем. Мечты были разбиты, и вновь, в который раз, была утеряна вера в Человечество... При попытке сдать докуметы на регистрацию общественного движения, Беднову показали его место, - документы на регистрацию приняты не были, а при самой торжественной и долгожданной процедуре их сдачи, по представителям ГБР открыли огонь прямо в отделе Министерства юстиции Правительства ЛНР, ранив при этом троих человек.

Ну что на это можно сказать?

Прямая военная демократия в действии:

Пуля в ответ на поданное заявление.

Термобарический заряд огнемета в качестве визы.

Направленный фугас, как форма невербального отрицательного ответа вышестоящего органа на подписанное ходатайство.

Девятимиллиметровая "маслина" пистолета "Форт" в левую височную долю мозга, как санкция за слишком развитый речевой аппарат.

Не идите, дорогие мои читатели, на выборы в представительные органы ЛНР.

Целее будете.

Членам Особого отдела, как личностям художественным и ранимым и «не собирающимся появляться там, где стреляют» (Передаю дословно, то, что мне, фронтовику, с удивительной откровенностью и бесстыдством поведал один из них. Можете оценить степень их «избранности» и самомнения), прежде всего, была необходима грубая и регулярная вооруженная сила, не в достаточной степени приближенная к Бэтмену для того чтобы с ней по серьезному делиться, но, в то же время, настолько замазанная в разного рода эксцессах и отжимах, что при случае она будет держать язык за зубами и безропотно исполнять всю необходимую грязную работу. Такой силой и стал Комендантский взвод. Первоначальной его задачей была охрана базы ГБР, поддержание на территории расположения порядка и дисциплины. Однако, в тот самый момент, когда сие «боевое подразделение» появилось на свет, ни сам Машинститут, ни прилегающие к нему кварталы не вздрогнули и не содрогнулись. А следовало бы. Ибо это «колокол» звонил, прежде всего, по ним…

В основание здания дисциплины, как и в достопамятные времена при закладке языческих храмов и капищ было решено принести человеческую жертву. Эта невиданная прежде честь выпала ополченцу из местных с романтическим позывным «Италия». Тогда, «новороссы», еще не решались убивать граждан России, но после гибели русской охраны Бэтмена это досадное ограничение снято теперь уже окончательно фактом своей безнаказанности и трусливым замалчиванием.

Италия совсем недавно перевез жену и детей в Россию, и видимо очень сильно переживал это как свою личную трагедию. Многие стали замечать его возрастающую неадекватность и проступающие черты нервного срыва. И он, в конце концов, состоялся. Спустя две недели после отъезда семьи в эмиграцию, он самовольно покинул позиции и вернулся в Луганск, где принялся в пьяном виде «строить» каких то выпивающих на улице подростков. Там он был задержан и разоружен. Кто и как решал его судьбу я сказать не могу, но спустя несколько дней его отвезли на бывшую базу ГБР, дали выкурить последнюю сигарету, и после этого, палач в маске казнил его, расстреляв в упор из пистолета. Труп его, по слухам, то ли выкинули в реку, то ли прикопали в одной из многочисленных минометных воронок. Так, истинный патриот своей страны, не сбежавший, как большинство донбассцев за границу и не спрятавшийся в оправдание своего малодушия за жену и детей, с оружием в руках вставший на защиту родного города, был бессудно предан смерти, не смотря на то, что на его руках не было ни человеческой крови, ни женского целомудрия, ни единой отжатой и присвоенной гривны.

Я считаю, что он заслуживал все что угодно, но только не смерть.

Воспитав себя таким образом, Комендантский взвод с энтузиазмом принялся за выполнение своих прямых обязанностей. Существовавший до этого на любительском уровне «подвальчик» стал приобретать черты профессионального и квалифицированного конвейера. Жертвами его застенок были в основном пойманные и похищенные на улицах Луганска мирные обыватели, владельцы понравившегося автотранспорта, домов, коттеджей и квартир, а также подвергавшиеся «специальной обработке» представители луганского бизнес сообщества, имевшие неосторожность остаться и продолжать работать в осажденном городе. Надо понимать, что здесь менее всего было произвола и самодурства. Людей задерживали именно и в целях постоянно иметь под рукой источник бесплатной рабочей силы. Проще говоря, нужны были рабы.

Естественно, что в силу славянского характера это не были заморенные голодом до смерти и лишенные пальцев и ушей узники печально известных кавказских зинданов. По сравнению с ними, условия «работы» и освобождения были намного гуманнее.

Попавшего в руки Чечена, Луиша, Фобоса и Маньяка заключенного почти по дружески отделывали толстой пластиковой трубой и ногами, после чего он отправлялся в сырое и гостеприимное подземелье подвала студенческого общежития, ударным трудом смывая с себя позор обладания дорогим автомобилем, тяжкую вину проживания в непосредственной близости от Машинститута и грех попадания на глаза группе по обеспечению правопорядка на широких проспектах Луганска.

Отработав впроголодь месяц, попав раз пять под горячую руку, и выказав покорность и смирение, исправившийся правонарушитель радостной припрыжкой покидал ставшие для него почти родными стены ГБР.

Тяжелее складывалась судьба тех, кто так, или иначе, обращал на себя особое внимание рыцарей трубы и кинжала.

Обычно все начиналось с приветственного простреливания ноги в области колена. Потом, оказав ему первую медицинскую помощь (У нас же был свой госпиталь, - не забыли?), заключенного волокли в комнату для разговора «по душам». Там его отделывали разными подручными приспособлениями, - дубинками, молотками, лопатами, прикладами и хирургическими инструментами. После чего несчастного сажали на цепь и там он, скорее всего или «сбегал», или умирал от «сердечного приступа».

Естественно, поначалу, мы все оправдывали и деятельность подвалов, и деятельность Маньяка. Во-первых, на тот момент никакого правопорядка на улицах Луганска не существовало и как нам казалось, что эту роль и выполняют наши товарищи. А там где правопорядок, там не обойтись и без тюрем. Тем более, что Луганск тогда захлестнуло цунами преступности и разложения, неизбежные спутники войны и безвластия. Чего стоит только широко известная в узких кругах «боевая группа» ополченцев «КГБ», которая в период с июля по август 2014 года ограбила не менее полутора тысяч брошенных луганских квартир, пока не удалось пресечь ее «борьбу за Новороссию». Эти люди грабили эшелонами…

Кроме того, не стоит скидывать со счетов волну шпиономании и лихорадочные поиски диверсантов и террористов-минометчиков. И она имела под собой все основания. В штабе батальона нацгвардии «Киев-1» мы как-то нашли брошенный в спешке журнал учета работы артиллерийских наводчиков, «работавших» в Луганске. Это был очень, очень объемный гроссбух, с телефонами, именами и результатами. Одного такого артнаводчика, задержанного нами подозрительного мужчину с солдатской выправкой и кантиком на затылке, Маньяк «расколол» на наших глазах, сломав об него две лопаты во дворе нашей казармы на хуторе Веселенький. У него тогда нашли при себе радиооборудование и 2 тысячи долларов наличными. Еще 60 тысяч «зеленых» лежали на изъятой у него банковской карте.

Да и сам режим нашего пребывания на базе не позволял полноценно получать и оценивать информацию о деятельности Маньяка. В те краткие дни пребывания в казарме между боевыми выездами нам было не до собирания слухов и сведений. Однако, как и всегда, рано или поздно, количество информации постепенно и неизбежно начало переходить в качество.

Само широкое применение рабского труда во всех сферах жизни ГБР просто вызывало шок. Люди не стеснялись и беззастенчиво употребляли заключенных на всех грязных и тяжелых работах, - от чистки территории и копания окопов до приготовления пищи. Меня просто поражало, насколько быстро ополченцы привыкали к такому порядку вещей и считали его естественным. Не проявляя ни жалости, ни сострадания к бывшим своим согражданам и землякам. Это бессердечие указывало на что-то такое, что я никак не мог осознать и дать ему определение и это беспокоило меня, как беспокоит иногда то, или иное слово, которое ты никак не можешь вспомнить и от того еще больше его забываешь.

Тут не было и презрения воина к не воину. Так как заключенных очень активно использовал и гражданский, в основном женский персонал ГБР, - никогда в своей жизни не рисковавший ею и не ставивший ее ежедневно на ломберный стол вооруженного противостояния в качестве минимальной ставки. Тут не было и повальной моды на показное, ухарское насилие и жестокость, не следуя которой на людях, ты бы что-то терял в глазах своих сослуживцев и подчиненных. Совсем нет. Сама обыденность и рутинность принуждения, ее естественность и непосредственность говорили мне что-то такое, что я никак не мог понять. А понять это было необходимо, ибо без такого понимания все наши жертвы и усилия обесценивались и придавались поруганию. Но однажды, я вспомнил свое заветное слово. Это произошло, когда я услышал эту фразу от Саши. «Мы скинули одних бобров, чтобы посадить себе на шею других. Но это те же бобры»."