Сейчас все чаще говорят, что русские в  своей массе инфантильны, ужасно причем. Что они мало что знают о мире, их суждения чудовищно поверхностны, что они всегда ждут, когда за них будут все решать. Говорят так те, кто русских хорошо знает: русские режиссеры. 

Некоторые из них, например автор документального «Путешествия из Петербурга в Москву» Лошак выражается резче: русские – это рабы, брошенные господином. Другой режиссер, Кончаловский, назвал русских «дремучими», а их свойство мочиться в подъездах – неотъемлемой и неизменной чертой характера, чертой дремучести.

Много чего можно вспомнить в ходе таких рассуждений. Скажем, Бердяева и его знаменитое эссе «О чем-то бабьем в русской душе». Русские, по Бердяеву, – умиленная баба, смотрящая на полк солдат. В такие моменты она раскисает, в ней что-то сладко обрывается, она, развивая Бердяева, почти оргазмирует – при виде задорных, марширующих, разящих потом солдат.

Почему нет? Похоже.

Блок, в свою очередь, называл родину «женой». «Жена моя!», восклицал он, обращаясь к «Руси». В сравнении с бабой, она, родина, несколько возвышена, но все же обозначена в некой пассивной, ожидающей функции. Муж с женой должен что-то делать, в конце концов направлять ее, развивать, обустраивать общий быт – именно так понималось это слово во времена Блока.

Таковы русские «дети», или «рабы», или «бабы», или в лучшем случае «жены». Что объединяет все эти состояния? Их безотвественность, но не безответность.

Что требовать с ребенка? А с бабы? Первые шалят и не очень понимают связь между ремнем и разбитой вазой. Вторые выполняют работы по хозяйству, и чем более механические, тем лучше. Беда, когда баба своим умом начнет жить.

Они ни за что не отвечают. И ни за кого, даже за себя. Или резвятся, или носят воду. Не видят прямой связи поступков и последствий. Невинны, по сути, не поймут, когда их спрашивают: «Что ты наделал? Зачем ты в подъезде писаешь?»

При том, что и дети, и бабы могут быть не только милыми и глупыми, но и злобными и хитрыми. Лживый ребенок и мерзкая баба – таких все мы видели во множестве. Детские, а особенно женские драки – самые жестокие: кусают друг друга, волосы рвут. Не знают правил и ограничений, понятие чести им недоступно.

И вот рядом с нами живут эти дети и бабы. То ли милые, то ли злобные. Без понятий о правилах и чести, невинные. Без чувства личной, индивидуальной ответственности. И их много, миллионы, десятки миллионов.