В 1940 году армия Великобритании была поставлена на грань уничтожения. Нацистские войска окружили британцев под Дюнкерком. Враг располагал большим преимуществом в силах, а удерживать небольшой и насквозь простреливаемый плацдарм под ударами превосходящих сил вермахта в то время британская армия не могла. Армия могла героически сражаться, и удерживать Дюнкерк до последнего. Была техника, боеприпасы, и английский флот мог обеспечить доставку снабжения. Но тактическая и стратегическая ситуация была безнадежна. Армия Гитлера давно готовилась к современной войне, она располагала огромным превосходством в силах. Коммуникации были очень ненадежны, потому что противник наносил постоянные удары, которые было нечем отразить, и топил транспорты. Плацдарм был маленьким, и весь простреливался артиллерией. Маневрировать было невозможно, а полевые укрепления артиллерия легко бы смела. Шансов на победу с военной точки зрения не было.

Генералы были готовы оборонять Дюнкерк, а британские солдаты были готовы сражаться до последнего. Это было бы героизмом, и враг, конечно, нес потери от британского огня. Но был ли смысл в таком героизме с точки зрения стратегии Великобритании?

Главнокомандующий – премьер-министр Уинстон Черчилль проанализировал ситуацию. Он был гражданским человеком, но он умел взвешивать все «за» и против». Небольшая армия в Дюнкерке была важна, потому что в то время других обученных резервов в Британии не было. А миллионы не обученных военнообязанных граждан, пусть даже они умеют стрелять – это еще не армия.

Это просто толпа в форме. Окруженные в Дюнкерке могли долгое время сражаться, и нанести немцам большие потери. Но Черчилль решил – куда важней, чтобы небольшая профессиональная армия с боевым опытом стала ядром для формирования и подготовки новых соединений. И он принял нелегкое волевое решение – немедленно спасти людей и эвакуировать всю армию с плацдарма одним броском.

«Во всяком случае, мы должны будем потерять всю артиллерию и все вооружение нашей армии, которые нельзя будет восстановить в течение многих месяцев. Но что это значит по сравнению со спасением самой армии, того ядра и основы, вокруг которых Англия только и могла создавать свои армии будущего!» - написал британский лидер в мемуарах.

Английская армия бросила в Дюнкерке большую часть техники. Но люди были спасены, и потери за счет скорости были минимальны. С тех пор в Британии эвакуация армии из Дюнкерка – операция «Динамо» ежегодно празднуется как национальный праздник, и отмечается историками как выдающееся военное достижение и настоящая победа. Спасение армии – это победа. И все британские историки пишут – благодаря Дюнкерку и победному «дюнкерскому духу» вся нация сплотилась в борьбе, и сумела победить в страшной войне.

Петр Алексеевич, войну ведут не флажки на карте. Войну ведут конкретные парни, ротные, комбаты, сержанты, солдаты. Это благодаря их мастерству существует фронт. Это благодаря их возросшему за время войны профессионализму было отражено два штурма Дебальцевской дуги. Опытный воин на войне стоит сотни не обученных бойцов. Один лишь моральный дух не может сломить противника, необходимо мастерство, слаженность, взаимодействие. А все эти качества за 42 дня подготовки не привьешь, это отрабатывается на практике.

Сейчас на Дебальцевском плацдарме наша армия уже месяц без перерыва отражает атаки врага. Эти люди давно превзошли все мыслимые пределы человеческого подвига и выносливости. Они нанесли российским наемникам невиданные потери, которые достигли таких масштабов, что противник был вынужден начать их признавать. Наш долг - сохранить боеспособность этих уникальных людей, сохранить воинские коллективы, дать им отдых, и тогда в новых битвах они будут еще опасней для агрессора.

Армия и ее личный состав – это не взаимозаменяемые детали. Каждый опытный солдат уникален, каждый настоящий боец стоит на вес золота.

Удержание Дебальцево, конечно, важно со стратегической точки зрения. Но это война. И на войне нельзя быть сильным всегда и везде. Для этого и нужен маневр. Иногда приходится отступать, если ты слаб, а враг силен.

Да, горько оставлять украинскую землю. Но если вы потеряете потеряете нашу группу войск на плацдарме – нам неизбежно придется оставить гораздо больше украинской земли.

 
Вспомните сектор «Д» и Иловайск. После этих поражений нам пришлось без боя сдать огромную территорию – потому что не было войск, которые могли бы ее удержать. Если бы мы не теряли время, и 25 августа был приказ на выход из Иловайска, то более 400 наших воинов остались бы живы.

Отступление в такой тяжелой обстановке не подорвет моральный дух. Просто пришло время поговорить с нацией откровенно. Это поможет, и вас поймут. Вы хорошо умеете говорить с людьми. И жаль, что делаете это так редко.

Вот какую директиву дал Черчилль после того, как дал приказ спасать армию из Дюнкерка:

28 мая 1940 года
«В эти тяжелые дни премьер-министр будет весьма признателен своим коллегам в правительстве, а также ответственным должностным лицам за поддержание высокого морального состояния лиц, их окружающих, не преуменьшая серьезности событий, но выказывая уверенность в нашей способности и непреклонной решимости продолжать войну до тех пор, пока мы не сокрушим волю врага, желающего стать властелином всей Европы.

Нельзя допускать и мысли о том, что Франция заключит сепаратный мир; однако, что бы ни случилось на континенте, мы не можем сомневаться в нашем долге и мы непременно должны использовать все наши силы для защиты нашего острова, империи и нашего дела».

И вот какой была реакция правительства:

«С момента образования правительства я, за отдельными исключениями, не видел многих моих коллег вне военного кабинета и счел целесообразным созвать в моем кабинете в палате общин заседание всех министров, не входивших в состав военного кабинета. Нас собралось, пожалуй, человек 25. Я охарактеризовал ход событий и ясно показал им, каково наше положение и все, что поставлено на карту. Затем я совершенно непреднамеренно и не придавая особого значения этим словам заметил:

«Конечно, мы будем продолжать сражаться, независимо от того, что произойдет в Дюнкерке».

Мое заявление вызвало бурную реакцию, которая, учитывая состав присутствовавших на заседании — 25 опытных политических и парламентских деятелей, представлявших до войны различные точки зрения, будь они правильные или неправильные, — поразила меня. Многие из них, вскочив со своих мест, подбежали ко мне с возгласами похвалы по моему адресу. Нет никакого сомнения, что, если бы я в этот момент проявил колебания в руководстве страной, меня вышвырнули бы из правительства. Я был уверен, что каждый министр готов скорее быть убитым и потерять всю свою семью и имущество, чем сдаться. В этом отношении они представляли палату общин и почти весь народ. В предстоявшие дни и месяцы на мою долю выпало выражать в соответствующих случаях их настроения. Я был в состоянии это делать потому, что таковы же были и мои настроения. Весь наш остров был охвачен грандиозным порывом».

Петр Алексеевич. Еще ни один полководец не прославился нежеланием менять свои планы и прогнозы. Война как и любой борцовский поединок требует не только воли, но и гибкости. Мы ведем войну за независимость, и в этой войне мы можем отступать, можем терять, мы не можем себе позволить проиграть.

Уверяю вас, весь народ вас поддержит, если наши войска одним броском будут выведены из Дебальцево.

Позвоните командирам частей - тем, кто достойно сражается, тем, кто не собирается сдаваться в плен и выходить без оружия по российским коридорам. Один раз позвоните и посоветуйтесь, чтобы сложить мнение, насколько отвечает моя оценка обстановки реальности.

Да, надо выходить – ночью, немедленно, пока есть силы, пока российские войска не замкнули окружение и не создали абсолютный «котел», пока мы можем отвечать огнем, пока есть техника, которую сейчас расстреливает российская артиллерия на позициях. Бог с ней с поврежденной техникой – подрывайте.

Выйдет только исправная. Бог с ним с железнодорожным узлом. Все равно никакой экономики Россия там не построит – санкции добьют Путина.

И наша задача – продолжать сражаться, пока первым не истощит силы наш враг. Пока мы не построим армию, которая вышибет путинские банды и регулярные подразделения из украинского Донбасса.

Армия – наш щит, и ее спасение важнее любого железа. Спасение людей никогда не будет позором. Это всегда честь. Спасем армию – спасем Украину.