Самое страшное воспоминание о пребывании на востоке Украины для меня — это поезд, который ехал из Тореза в Харьков и перевозил тела погибших в катастрофе Боинга. Когда я подошел к этому поезду, его только загрузили, и ощущался трупный запах. Мухи садились на двери. Было понятно, что внутри. И понимание это было страшнее, чем само место катастрофы с сотнями трупов. Я там тоже побывал. Пишет в блоге на "Новом времени" польский журналист Павел Пененжек.

Весь октябрь и до начала ноября я провел в Донецке. Для меня это был самый тяжелый период. Я не ощущал опасности, но там очень негативные настроения, и это утомляет.

Последнее время я провел в Песках, где жил с Правым сектором (ПС). Это разные люди. Я был удивлен, что крайне правая часть — очень маленькая.

Много людей, которые ни правые, ни левые. Идеология — это вообще не их тема. Часть людей не были на Майдане и присоединились к ПС только, когда началась война. Среди ПС есть белорусы, есть боец из Латвии. На каком‑то этапе мне рекомендовали выехать из Песок. В СМИ еще об этом не говорили, но в Песках уже все знали, что Донецкий аэропорт потерян. Выглядело так, что сепаратисты будут наступать и на Пески. Я выезжал на той же машине, на которой вывозили раненого лидера ПС Дмитрия Яроша. Это было в тот же день.

К полякам лучше относятся на украинской стороне. Сепаратисты дольше проверяют. При этом всегда нужно выслушать истории о мифических польских наемниках. Хотя как‑то я действительно встретил там поляка — он поддерживает ДНР. Говорит, что военный корреспондент. На самом деле он работает для "ДНР", снимает сюжеты.

В "ДНР" и "ЛНР", если ты иностранец, у тебя ограниченный доступ ко всему. Ты не можешь освещать все события. Если бы у меня был российский паспорт и удостоверение российского телеканала Russia Today, я мог бы делать почти все.

Самая забавная история с моим паспортом произошла в день так называемых выборов. Я ехал из Донецка в Макеевку, нас остановили на блокпосте, попросили паспорт. “О, русская пресса, проезжайте”, — ответили мне. Дело в том, что на польском паспорте тоже есть орел, только одноглавый.

Это первая война, которую я освещаю, и надеюсь, что последняя.