Война — это чудовищно и совсем не смешно. Но войну делают люди, а люди, особенно суровые и сурьезные, с пулеметами и мужскими гениталиями, часто говорят вещи, которые невозможно цитировать с постной миной. Поэтому простите, что я поерничаю для начала. Под конец текста тон будет совсем другой.

Агентство «Рейтер» спросило у полевого командира ДНР, оставляют ли сепаратисты за собой право вести огонь по Дебальцево, несмотря на перемирие, начавшееся в полночь 15 февраля.

«Конечно, можем открывать огонь, — ответил командир. — Это же наша территория. К тому же, по заявлениям украинских властей, там никого нет. Территория внутренняя, наша. А внутри — это внутри».

Чтобы увидеть глубинную, цивилизационную суть этой реплики, вообразим зеленого западного журналиста с базовыми знаниями русского. Допустим, прочел он где-то «Вконтакте», что в ответ на новые западные санкции Кремль надумал бомбить Воронеж. Хохму эту наш наивный репортер принял за чистую монету и обратился в Минобороны РФ за комментариями (читать вслух с фальшивым английским акцентом):

— Скажите, вы можете стрелять в Воронеж?

И пресс-секретарь Минобороны на голубом глазу отвечает:

— Конечно, можем. Воронеж — это же наша территория, внутренняя. А внутри — это внутри. Хотим — бомбим. Не хотим — не бомбим.

О да, согласен с вами. Это бред, абсурд, Хармс, Шендерович и досужее кривляние автора. Однако история учит нас, что при полноценной диктатуре абсурд и досужее кривляние — первейшие кандидаты на роль государственной идеологии. Ни репортажи из вотчины очередного Туркменбаши, ни советские передовицы, ни речи Муссолини, ни застольные беседы [имя собственное, родительный падеж, самоцензура] без смеха и ступора читать невозможно.

Поэтому я бросаю ерничать и совершенно серьезно заявляю, что полевой командир ДНР стихийно сформулировал ключевой тезис политической философии проекта «Русский мир».

Должна же, в самом деле, у «Русского мира» быть политическая философия? Помимо «пацаны, наших бьют!» и «Украина не государство», я имею в виду?

Некоторые скажут вам, что боевики ДНР-ЛНР и Россия, их скромная добрая фея без опознавательных знаков, воюют, соответственно, из-за избытка тестостерона и для отвода глаз от социально-экономической канавы, в которую мы катимся. Но я убежден, что на одни гормоны, разводки и паранойю все не спишешь. Есть у нашей бойни за отдельные куски Украины и принципиальный повод.

Идеологию проще всего определять от противного. Современная Россия и производный от нее «Русский мир» противопоставляют себя «Западу» и «либералам». Обоих супостатов беру в кавычки, потому что речь, по большей части, не о реальных странах Европы и Северной Америки и даже не о реальных сторонниках (а) максимальной свободы рынка или (б) максимальной свободы в выборе образа жизни.

Речь, извините за выражение, о мифологемах, бытующих в дискурсе битвы за «Русский мир». От этих мифических чудищ и будем отталкиваться.

«Запад» и «либералы», как полагается сказочным существам, совмещают в себе несовместимое. В их страшном тридевятом НАТО, что норовит расчленить и проглотить Россию, абсолютно все позволено, но при этом нет вообще ни грамма свободы. Там всякий волен развращать детей феминизмом, бегать в стрингах по гей-парадам, рисовать карикатуры на святое и даже быть арабом. Но кому нужны эти мнимые свободы, если у нормального мужика отнимают право указывать бабам и педикам их законное место? Если нельзя посадить рисовальщиков годков на пять — для их же блага, пока не пристрелили черножопые?

Если нельзя выслать всех черножопых за то, что пристрелили рисовальщиков?

Эпос о «либерало-фашизме» и «Западе», как мы знаем, тут не кончается. Бесчеловечные запреты, упомянутые выше, — только цветочки. Чтобы перечислить ягодки, каждое «На Западе можно А» следует понимать как «На Западе нельзя Б». Можно быть гомо — значит, нельзя гетеро. Можно быть арабом — значит, нельзя французом. Можно феминисткой — нельзя матерью. Если девочкам дают играть в машинки — значит, стоит сунуть им куклу, как тут же примчится фургон с мигалкой из Комитета по правам ребенка, отберет к чертовой бабушке всех детей и отдаст на усыновление Элтону Джону с мужем.

В «Русском мире», видите ли, вообще никакие А и Б не умеют существовать одновременно. Даже в теории.

Из всего вышесказанного следует, что Россия, ДНР и ЛНР (развивая тему народного народовластия, назовем этот тройственный союз «РНДНРЛ» — Российская народно-демократическая народная республика людей) сражаются за свободу. А вы как думали? Не, ну стопудово за свободу. За полную свободу реальных пацанов при должностях и пулеметах. За безграничную свободу властных, сильных и наглых безнаказанно делать все, что взбредет в голову.

Когда полевой командир ДНР объясняет, что имеет право палить по «своей территории», ибо «внутри — это внутри», это не только милая непосредственность мальчика, заигравшегося в войнушку. Это стратегическая цель всей нашей гибридной битвы с «укрофашизмом». Бой идет за то, чтобы сделать из упрямого «снаружи» еще немножко податливого, безропотного «внутри». Законсервировать закон левиафановских джунглей еще на одном куске земной поверхности.

Это ужасно. Но это еще не все.

К сожалению, в нашей омерзительной войне у нас куча союзников. И [предлог, самоцензура] Украине, и на Западе — на этот раз настоящем, а не сказочном.

В политической философии «Русского мира» нет ничего русского. Право сильного, наглого и «нормального» — универсальная идеология по умолчанию.

Европа пытается вылезти из этого первобытного гадюшника уже две с половиной тысячи лет, и неизвестно, когда вылезет полностью.

Неизвестно, потому что наши союзники в борьбе за карт-бланш для сильных водятся не только в верховных радах, бундестагах и венгерском кабинете министров. Любой украинец, европеец и американец, считающий себя «нормой» и «большинством», — наш потенциальный брат по оружию. Гадюшник, за который мы сражаемся, вполне притягателен. В нем тепло и комфортно, пока ты уверен, что это место создано для тебя, что ты образцовый гад и хозяин ситуации.

Беда только в том, что всегда находятся гады покрупней и пообразцовей.