Скупать в панике еду украинцы все равно будут, как бы не уговаривали их этого не делать. Не смейтесь, не презирайте и не взывайте к логике. Этот страх – в генах.

Когда-то я участвовала в семейных расстановках по методу Берта Хеллингера – немецкого философа и психотерапевта, который выяснил, что семейные травмы часто являются причиной плохого здоровья, неудачных отношений, проблем с профессиональной реализацией. Дело было в Киеве, и меня поразило, что из двенадцати человек, не связанных друг с другом, даже не знакомых между собой, у 10 в семейном анамнезе был голодомор и трагедии, с этим связанные.

Психотерапевт Леся Ковальчук потом объяснила, что смерти в роду, связанные с голодом, войной и репрессиями – это трагический опыт, который передается из поколения в поколение. И подсознание рожденных даже в благополучных семьях все равно будет работать на самосохранение – дикое и алогичное в своих проявлениях.

Чтобы изменить этот код, нужны десятилетия терапии в виде стабильного роста экономики и реальной заботы государства о гражданах своей страны. Но пока украинцы сами придумывают, как выжить. Для этого им приходится давать взятки, хитрить, обманывать и обходить законы, так что расслабленной реакции на скачки курса гривны ждать глупо.

Увещеваниям интеллектуалов, которые не поддаются панике, защищены знаниями и реальным пониманием ситуации, украинцы не верят точно так же, как не верят они и политикам. И это недоверие настолько огромно, что в супермаркете с ящиками подсолнечного масла, спичками и мешком сахара в руках запросто можно встретить даже тех, кто еще вчера призывал не поддаваться панике.

Это инстинкт. Память предков – сильнее любых разумных доводов. Да, картошку можно купить круглосуточно в супермаркете, больше не надо запасаться мешками еды впрок, но украинцы – люди, которые будут это делать еще очень долго.