Сегодня моему другу могло бы исполниться 37. Другу, которого с нами больше нет. Другу, которого убили на необъявленной войне несуществующие и потому ещё более ненавистные нами русские уроды.

Сегодня же ещё один мой друг написал, что у него на этой же необъявленной войне убили уже его друга. И если бы он мог, он убил бы убийцу голыми руками.

И каждый день эти фото этих мальчишек... Молодых и более зрелых, живых и раненых, искалеченных, замученных пытками, убитых...

Я не знаю, отчего эмоциональное выражение чувств называют "сказать в сердцах". Не знаю, потому что в сердце у меня уже ничего нет. Ничего совсем не осталось, верите? Ни жалости, ни сочувствия, ни сострадания к этим тварям. Иссякло...

Всё чаще ловлю себя на мысли, что огненная как раскалённое железо ненависть уступила место ледяному, но оттого ещё более опасному презрению. Мне, отнюдь, совсем не свойственному ранее, между прочим.

Отгоняю от себя малодушные желания о стихийном бедствии, внезапно унесшем весь их Мордор в неизведанном направлении, ну или точечном извержении вулкана, или сконцентрированном на них потопе, да или попросту бомбами закидать. Честно говорю - еле сдерживаюсь, вот прям из последних сил. Особенно когда читаю их паблики или смотрю их телевидение. Вы не представляете, каких усилий мне стоит мысленно не равнять их всех с землёй за всё то, что они нам сделали. Не желать всего этого дикого ужаса уже их детям. Вы не знаете как это сложно...

Не знаю, есть ли предел терпению, есть ли черта надежды и насколько хватит наших нервов. Знаю одно - рубикон пройден. И пройден он ими. И они об этом очень скоро очень сильно пожалеют. Вот посмотрят. Это я знаю точно.