Для меня, автопутешественникасо стажем, шоссе – это система отношений.У трассы, как и у машины, есть свойсобственный дух, свой норов и даже своянациональность, которая определяетсяне языком придорожных баннеров,количествами заплаток и выбоин, аотношением к человеку. Трасса живая. Иесли ты даже ни разу не вылез из машины,то спинным мозгом чувствуешь еевоздействие на душу.

Когда в одиннадцатыйраз пересекаешь таможню в Нехотеевке,то хорошо и сразу начинаешь чувствовать,чем украинская цивилизация отличаетсяот российской. При всех очередях ираздолбайстве, дистанция между тобойи человеком в форме здесь меньше. Ивообще, в целом она – меньше.

Сделаю оговорку, чтобыбыло понятно, о чем речь. Для меня народ– это не гимн, не флаг, не фамилия и дажене язык, а состояние психики, а еслиточнее, то душевные порывы. Например, вМоскве все говорят на русском. Но вМоскве русские не живут. В Москве живутрусскоговорящие жители интернациональногомегаполиса, у которых два душевныхпорыва – деньги и карьера. В мире естьеще один народ, для которого главное –деньги и карьера, это американцы. Поэтому,когда в Украине спрашивают, что занарод живет в Москве, я так и отвечаю:американцы. Люди смеются, но потом,возвращаясь с московских заработков,говорят: «Не, Игорь, ты был не прав. Онихуже американцев».

Можно говорить по-русскии быть «хохлом». А можно быть типичнымукраинцем и вообще не знать мовы. Именнос такими людьми я преимущественно ивстречался на трассах юго-восточнойУкраины.

Гаишники. Междуроссийскими и украинскими гаишникамиесть одно принципиальное отличие,делающее их представителями не просторазных, а диаметрально противопложныхпланет. Это внутреннее отношение кводителям. Подчеркну: внутреннее.

Российский гаишникотносится к тебе как госчиновник,украинский — как парень из соседнейдеревни. Как следствие: российскийгаишник надменен и двуличен, украинский– прост в общении и цинично откровенен.Российскому гаишнику ты сам долженнамекнуть о том, как лучше разойтисьобоим. Украинский тебе об этом подскажетпервым. И когда ты кладешь им деньги занарушение ПДД, то у тебя складываетсявнутренне ощущение, что российскомугаишнику ты платишь наличкой что-товроде «госпошлины», а украинскому даешьобычную бандитскую мзду за проезд. Инаконец, для российского гаишника ты –нарушитель закона, для украинского«дайца» – ты просто лох, пусть даже изсоседней деревни.

Дальнобойщики. В Россииони образуют отдельную касту, я бы дажесказал, секту, со своими «молитвеннымидомами» в виде «их» кафе, «их» стоянок,куда легковушкам лучше не соваться,длинных поездов из нескольких фур безпросвета для обгона. На Украинедальнобойщики ведут себя не таквысокомерно. Любое кафе – для всех.Из-за соседнего столика они охотноспросят, почем ты брал свою развалюху,расскажут, кто сколько телок поимел натрассе, спросят, сколько у тебя детей.Они тоже, в общем, «свои».

Персонал кафе – и тутдве большие разницы. В России официанткив придорожных закусочных и кастеляншив мотелях относятся к тебе как к пустомуместу. Они смотрят как бы «сквозь тебя».Ты им не интересен в принципе. В украинскомпридорожном кафе новый клиент – этомаленькая сенсация. Разговоры про откудаи куда. Какой-то интересный случай изжизни. Попросишь черного хлеба к борщу,ответят с хохотом: «У нас черный толькосвиньи едят! Можем ржаного порезать».И только отъехав, ты вдруг поймешь, ктотакие эти «свиньи» и сколько с тебясодрали за борщок с чесночком.

Отношения междуводителями на трассе — темадля отдельного большого разговора.Расскажу лишь то, что явно бросается вглаза. Все знают, как водители предупреждаютдруг друга о гаишниках на дороге?Правильно, мигают друг другу фарами. Издесь, на мой взгляд, таится самоеинтересное отличие.

В России на шоссейныхдорогах существует негласная кастоваясегрегация по видам транспорта: фуры,джипы, малолитражки, автобусы. »Россиянские»касты на трассе между собой практическине общаются. О гаишниках чужих непредупреждают. Дальнобойщики — толькодальнобойщиков, автобусы – своих, и такдалее. Более того, между кланами в Россииидет скрытая война.

Летом 2009 года нас на М6скинула с трассы фура. Шли на новеньком«Ситроене» в сторону Тамбова. На скорости130 обгоняли фуру и, когда поравнялись сее кабиной, та, не включив поворотника,резко дала влево — прямо на нас. Мы тожедали влево, на встречную обочину. Тамна щебенке нас закрутило и вынесло задомв кювет. Фура даже не остановилась, хотяводила не мог не видеть, что произошло.Потом мы много слышали, как фуры скидываютс трассы иномарочки. Знакомый таксистиз Тамалы объяснил просто: «Классоваяненависть».

В Украине ситуациясовершенно иная: мигают друг другу всетипы транспорта без исключения (ну илипочти что все). Фуры не только не мешают,но, как правило, помогают делать обгон,давая знать поворотником, что впереди– свободно. Очень часто грузовые наоднополосном подъеме вообще уходят наобочину, давая легковушкам возможностьопережения. Джипы тебя сзади фарами итушей не давят, а просто ждут возможностиобогнать. И вообще, на Украине к бедныммашинам, включая старые «копейки»,отношение более человечное. Да, к нимотносятся как к равноправным участникамдвижения. В Украине совсем другаядорожная мораль.

Это явление я для себяназвал «дорожной демократией». И вообще,мне кажется, что политическую ориентациютого или иного народа и государстваопределяет не его партийная система, аего дорожная психология. В этом смыслеУкраина, включая так называемые «русскиетерритории», гораздо ближе подошла ксветлому демократическому будущему,чем «набыченная» и угрюмая шоссейнаяРоссия.