Прошел уже год с того момента, как из Крыма начали выезжать общественные деятели и журналисты, активные бизнесмены и обычные, но не равнодушные, люди. Из них мало кто вернулся обратно.

Первые дни для нас, переселенцев, все было стрессом: выбор съемного жилья, поход в супермаркет или соцслужбу. И сам переезд нес довольно негативный характер. Согласитесь, одно дело, когда кто-то едет за лучшей жизнью, зная, что всегда можно вернуться домой в случае неудачи, и совсем другое, когда все мосты уже сожжены и хочешь-не хочешь, а тебе придется остаться в незнакомом месте, каким бы оно ни оказалось.

И подспудно все время точит сознание одна мысль: пути назад нет. Хотя, возможно, именно благодаря этой установке адаптировались переселенцы в новых местах довольно быстро. Местные признаются, что крымчане влились в общество довольно беспроблемно и сейчас, в отличие от «донецких», никто их даже не замечает. Ни на улицах, ни в компаниях, пока они сами не скажут о своей крымской прописке.

Сначала переселенцы считали «круглые» даты: неделя на новом месте, месяц, два месяца, полгода... У многих каждая такая дата сопровождалась бутылкой вина или чего-то покрепче. Без алкоголя порой обойтись было невозможно. Ведь за отъездом из дома у многих последовали новые потрясения, связанные с родственниками или с бизнесом в оставленном Крыму.

Но знаете что? В марте, когда исполнился ровно год с того момента, как моя семья живет на материковой Украине, мы элементарно забыли об этом событии и его уже никто не отмечал. Мы перестали вспоминать Крым как нечто родное. Нашего Крыма уже нет. А тот, который есть, – это уже не тот Крым.

Маленький сынишка одной моей знакомой-переселенки на вопрос, вернешься ли ты в Крым, если он снова станет украинским, очень мудро ответил: «Я больше не хочу в Крым. Там теперь живут люди, которые нас ненавидят».

Меня последний год посещали те же мысли. А сейчас я даже перестала думать о Крыме в этом ключе. Стоит признать: в то время как для части переселенцев Крым остается причиной страданий, для остальных он – не более чем часть истории, к которой больше никогда не хочется возвращаться и которая может сниться только в кошмарах.

Да и зачем возвращаться, если те места, куда переехали крымчане, по большей части интереснее, культурнее и благоустроеннее? Не знаю ни одного переселенца, который бы сказал, что в Крыму было лучше. Сравнивают обычно отдельные аспекты, и чаще всего полуостров выигрывает только по погоде.

Естественно, что жизнь наша на новых местах не столь радужна, и периодически подбрасывает то одну, то другую проблему. Сегодня те переселенцы, которые выбрали Украину, наверное, чувствуют себя ничуть не лучше, чем те, кто на птичьих правах живут в других странах и являются иммигрантами.

Власти то и дело создают и без того незащищенной прослойке населения какие-то сюрпризы: то разрешат банкам блокировать счета крымчан, то признают недействительной справку переселенца без печати миграционной службы. В итоге в своей собственной стране люди чувствуют себя практически бесправными иммигрантами.

При этом гражданские обязанности у переселенцев ничем не отличаются от остальных жителей страны: на фронт их забирают на тех же основаниях, налоги с них берут такие же, на коммунальные услуги льготы не дают, а социальные выплаты, положенные переселенцам, в последние месяцы до всех даже не доходят.

Но даже с учетом всех этих трудностей, список которых, наверняка, будет пополняться, мало у кого возникает желание вернуться обратно в Крым. А это яркий показатель того, как эти люди представляют себе сегодняшнюю жизнь полуострова. Да, нам сегодня экономически сложно, да, еженедельно мы сталкиваемся с бюрократическими препонами, да, многие лишились своего жилья. Но зато мы не боимся свободно высказываться в «Фейсбуке», наши журналисты не ожидают визита милиции после выхода критической статьи, наши граждане потихоньку учатся решать бюрократические вопросы без дачи взяток, наш украинский паспорт уважают за границей и где бы мы ни оказывались в другой части Планеты, мы чувствуем доброжелательное отношение.

Отличительная черта всех переселенцев из Крыма как раз и состоит в способности ставить свободу выше финансового благополучия, а наличие свободного ментального пространства – выше наличия пространства физического. Теперь перед нами в равной степени открыт почти весь мир, и, потеряв Крым, мы приобрели гораздо больше. Теперь мы знаем цену собственной свободы и никто из нас больше не считает ее невыносимо высокой.